Захаров выслушал его молча.
– На этом и закончим. Идите работайте.
Собрание закончилось ничем. Коллеги так и не раскопали ничего нового, кроме того, что у Морозова долг перед банком. Заявление о пропаже ребенка и вовсе принимать не хотели, ссылаясь на несуществующее правило трех дней. У Захарова начали закипать нервы, пришлось надавить и заставить зарегистрировать заявление.
У дверей кабинета стояла Кристина в легкомысленном сарафане, словно намеренно привлекая к себе сальные взгляды.
– Как насчет ужина? – спросила она, поправляя лямку тяжелой сумки с ноутбуком.
– М-м-м, мне нравятся смелые женщины, – сказал кто-то из коллег.
– Как жаль, что мне не нравятся бесхребетные мужчины, – излишне агрессивно огрызнулась она.
Кивнув, Кирилл заглянул в кабинет за пиджаком. Оттолкнувшись от стены, она изящным движением поправила волосы и прошла вперед. Зачем привлекать к себе внимание внешним видом и рычать на всякого, кто это внимание проявит?
Едва сев в машину, Кристина потребовала рассказать что нашли остальные, и в бессильной злобе всплеснула руками, узнав результаты.
– Может, познакомишь твоих коллег с Интернетом? – спросила она, негодуя.
Молча он вырулил со двора и, остановившись на светофоре, спросил, куда ехать.
– Ко мне, – все еще злясь, ответила она. – Я поговорила с матерью пропавшей девочки.
– Тогда говори адрес.
Кристина снимала гостинку в не самом фешенебельном районе города. Комната на семнадцать квадратных метров, надувной матрас, стол с индукционной плитой, немного посуды, кронштейн с одеждой. Памятуя о стильном офисе в центре города, Кирилл оказался слегка обескуражен спартанской обстановкой квартиры.
– Прости, у меня нет стульев, – обронила она, садясь на ковер с толстым ворсом. – Можешь взять табуретку, если хочешь.
Пока он садился на пол, стараясь не кряхтеть, когда все старые раны решили напомнить о себе и приближающемся дожде, хозяйка квартиры разложила на ковре имеющиеся дела.
– Первое. Морозов. Поступил на архитектурный, но после резко решил сменить направление. Я позвонила на кафедру, у меня там знакомый работает, – добавила она. – Едва ему исполнилось восемнадцать, как Салтыков Дмитрий Анатольевич, решил, что он хочет быть Морозовым Ильей Дмитриевичем и учиться не на архитектора, а постигать тайны прикладной магии. Он сменил ВУЗ и город. Все курсовые и диплом посвятил расшифровке проклятий.