– Нет, – выдохнула я, отбиваясь. Наши взгляды встретились, и мне стало нечем дышать. – Помоги мне понять тебя, Крис, – потребовала я, хорошо понимая, что это и есть та самая terra incognita, уголок души, которую он тщательно скрывает от меня и куда при этом он страстно желает меня впустить. Туда-то нам и нужно было попасть… туда мы и стремились все это время. Как все сложно в этом мире!
– Хочешь понять? – понизив голос, спросил Крис. В глазах его я прочла вызов.
– Не то чтобы хочу, Крис. Но мне это нужно… важно понять.
Какое-то время он молчал, видимо, обдумывая мои слова, потом его зеленые глаза вспыхнули.
– Что ж, тогда раздевайся.
После минутного колебания я решила, что его приказ, в сущности, имеет самое прямое отношение к сделке, которую я намеревалась с ним заключить. Что ж, ладно. Поднявшись на ноги, я направилась к возвышению, на котором стояла кровать – Крис остался сидеть, где сидел, только привалился к ней спиной. Несмотря на власть, которую он надо мной имел, а может, как раз из-за нее, в том, чтобы раздеваться у него на глазах, было что-то невероятно сексуальное. И это «что-то» одновременно делало меня еще более уязвимой. Это было своего рода актом доверия – при мысли о том, ради чего он приказал мне раздеться, внутри у меня все сжималось от страха. Я решила… решила, что Крис хочет быть уверенным, что я готова открыться ему, что теперь, когда он уже открыл мне темные стороны своей души, я по-прежнему готова ему принадлежать.
Да, я готова. Меня вдруг пронзило острое желание немедленно это доказать.
Подняв руки, я стащила с себя футболку и зашвырнула ее в угол. В рот при этом тут же попала прядь моих довольно длинных каштановых волос. Я отбросила их за спину, заметив при этом, что взгляд Криса остановился на моих губах. Внизу живота стало горячо – я догадывалась, что он пытается представить, как мои губы блуждают по его телу, а это было как раз то, о чем я сама мечтала. Но последнее слово всегда оставалось за ним – именно Крис всегда решал, что мне можно делать, а чего нет. Я мысленно поклялась, что сегодня все будет по-другому. Сначала, может быть, да, но потом нет… потом все будет по-моему. До того как он уедет в Лос-Анджелес, я непременно попробую его на вкус – именно там, где захочу. Я старалась не спешить. Ведь утром он уедет на неделю, а между нами оставалось еще много недосказанного. Слишком много.