Опека Дьявола ставила меня на одну ступень с наследниками Старших Домов Подземья – отпрысками Совета Князей и Ордена Рыцарей. Первые старшие титулы Подземья возглавляли семь Домов Греха, а вторые повелевали страшнейшими бедами. Конечно, это приравнивание к их высочествам и младшим Рыцарям было номинальным, но, в моем случае, это ничего не значило.
Знать Подземья училась плести паутину интриг с колыбели. Искушенные грехами и наделенные магической силой, обученные наукам всех царств, ее представители легко превращали в отравленное оружие все, что желали. Они искусно фехтовали фразами и мечами в пропитанной коварством игре, где любая цель могла таить второе дно, а неприметная мелочь оказаться смертельной ловушкой.
Однажды мне предстояло встретиться с ними лицом к лицу, сопровождая Карателя, и я ни за что не хотела оплошать и предать его доверие и заботу собственным невежеством или слабостью. Тем более что одна имелась изначально, и я никак не могла это исправить, потому что никому не дано изменить обстоятельства собственного рождения.
Смертная девочка с душой. Девочка, которой рано или поздно предстоит войти в общество бессмертных, рассматривающих души как валюту и ценность. Почти насмешка, потенциальная игрушка и забавная мишень, если не брать во внимание одно весомое «но», о которое мог разбиться любой обитатель подземного царства. Дан.
Мой прекрасный господин обладал силой, вынуждающей считаться с ней все Созидание, но я не хотела вечно отдыхать в его тени, словно фарфоровая кукла в шкафу за толстым стеклом. Он презирал трусость, и даже в том юном возрасте я готова была скорее проползти по раскаленным углям и станцевать босиком на битом стекле, чем однажды прочесть в его глазах вердикт о собственной никчемности. Вердикт, ставший бы мне приговором.
– Вы не просто принцесса Подземья, госпожа Хату, – с первых дней мягко наставляла меня Ксена. – Вы – воспитанница повелителя, и для вас недостаточно уметь то же самое, что и другие особы вашего положения. Вы должны быть лучшей.
Нечто подобное твердили остальные наставники, и я не спорила, признавая их правоту. Признавая и тренируя свои ум, тело и волю всем, что было в моем распоряжении, а велением Дана было в нем немало.
В клубке моих ежедневных занятий переплетались науки и языки земного и подземного царств, этикет и верховая езда, фехтование и рисование, чтение, танцы и музицирование. Иногда я засыпала прямо за ужином или над книгами в библиотеке, которую из всех комнат особняка любила едва ли не больше собственных покоев и мансарды Летнего луга. Хотя, со спальней и кабинетом Дана конкуренции не выдерживало ничто, даже терраса Весеннего крыла и качели у озера.