Посмотрев на пышные гроздья глициний, я глубоко вздохнула, набираясь смелости вновь оказаться своим заплаканным лицом напротив его, наверняка разочарованного и недовольного. Как и много раз до этого, мои связанные с Дьяволом ожидания не оправдались… в лучшую сторону.
В то время я не догадывалась, что, возможно, остаюсь единственным существом во всех царствах, кто может сказать так. Как правило, чужие ожидания, пропитанные фанатизмом, греховной жаждой или мелочными желаниями Дан опускал в худшую реальность из возможных.
Меня встретила теплая улыбка и согревающее, словно подсвеченное солнцем изнутри, золото его глаз.
– Я знаю все о твоих успехах, любимых вещах и занятиях. Знаю, с кем и как ты любишь проводить время, а также каждую шалость, приходящую в твою очаровательную головку, – усмехнулся Дан. – Знаю, что позавчера ночью ты пробралась в зал реликвий и примерила диадему королев Старого мира, что в библиотеке, вместо всех удобных кресел и соф, ты предпочитаешь подоконник, потому что тебе нравится вид на сад и пение птиц, что на прошлой неделе ты спряталась от Ксены в моем кабинете, и пока твоя бонна безуспешно искала тебя по всему особняку, не имея возможности зайти лишь в мои покои, ты очень бережно и осторожно – за это благодарю – листала бесценные труды времен, о которых почти ничего неизвестно смертным этой эпохи. Нет-нет, Хату, я не сержусь, каждому ребенку нужен простор для маневра и возможность проявить свою любознательность, – Дан легонько щелкнул меня по носу, когда я виновато потупилась. – Я всего лишь говорю тебе, моя радость, что время и пространство не имеют значения. Ты мне веришь?
– Да, – шепнула я.
Что бы я ни чувствовала к своему прекрасному господину в разное время и по разным причинам, мое доверие к нему не колебалось никогда.
– Все еще обижаешься? – хитро приподнял он бровь, заглядывая мне в глаза.
– Нет, извини за то, что я сказала, просто… очень хочу быть рядом с тобой, – пробубнила я, решившись на то, чего никогда не делала прежде. Я робко поцеловала его в щеку, впервые касаясь губами лица Дьявола.
– А вторую? – тут же указал он пальцем на правую, и золото в его глазах почти слепило, радуя своим светом так, что хотелось петь. Получив мой полный неловкости второй поцелуй, Дан довольно зарылся носом мне в волосы, вновь прижимая к себе: – Даже когда ты плачешь, моя Хату, ты все равно остаешься моей радостью, но никогда не роняй слез из-за того, что меня нет рядом, потому что это не так.