Непонимающе осмотрев себя, я с удивлением обнаружила, что нахожусь внутри кокона в форме темного крыла. Крыла, принадлежавшего Дану. Это был первый раз, когда я осознала, что подарок Карателя служил не только доказательством нашей связи, но и защитой, которая не позволит никому и ничему причинить мне непоправимый вред. Уверенность в последнем выросла сразу же, стоило лишь еще раз взглянуть на отсеченную ногу и ее скулящего и рычащего хозяина.
Мне тогда казалось, что мое созерцание крыла и поверженного противника заняли долгое время, но на самом деле вряд ли прошло больше десятка вдохов, когда в тренировочном круге возник сам Дьявол и его свита.
Все четверо были в черном с золотом, и когда мои глаза встретились с глазами Карателя, черней их не существовало ничего. Ариман застыл над Мафартом, приставив клинок своего даркута к горлу Кровавого черта, кнут Хирна кровожадно щелкнул над головами упавших на колени стражников и Ксены, которую я не заметила ранее. Тунрида опустилась на одно колено подле меня, протянула руку, но ее пальцы застыли над самым защитным покровом, не рискнув коснуться.
В растворившей все звуки тишине Дан подошел ко мне, едва заметно качнул подбородком Тунриде, и казначей безмолвно отступила к Хирну. Наклонившись, Каратель поднял меня на руки с нежностью, которую невозможно было предположить, глядя в его застывшее лицо, где во тьме бездны опасно сверкали блики пламени.
– Я…
– Ш-ш-ш, – Дан погладил меня по голове, и призрачное крыло рассеялось, подвластное его воле. Горячая ладонь мягко дотронулась до пострадавшей руки, и я перестала ее чувствовать, в то время как за спиной Дьявола раздался ужасающий хруст ломающихся костей под аккомпанемент хриплых булькающих звуков.
– Не переживай, Мафарт, – спокойно проговорил Дан, отирая мои щеки появившимся в его руке платком, и я почувствовала, как все мои ссадины, царапины и ушибы исчезают без следа, как и боль в руке. – Ты не умрешь прямо сейчас. Настолько быстрой и легкой смерти ты не заслужил.
Дьявол повернулся вместе со мной на руках, и я судорожно вздохнула, вжавшись ему в грудь. В кровоточащей куче мяса с торчащими отовсюду костьми и неестественно изогнутыми конечностями невозможно было узнать капитана стражи. Я не знаю, собиралась ли что-то спросить или сказать, когда Дан просто шагнул вперед, и мы оказались в его покоях.