Хотя раздражение снова приходило при виде Буха, сидевшего в зале рядом с его другом Резиньковым. После многих штрафов и пени от налоговой, Горюнов вдруг осознал, что нельзя целиком полагаться на других людей, особенно когда дело касается интересов коллектива и – упаси бог! – денежных средств, зарплат и хозрасходов.
Бух оказался катастрофически безграмотным в бухгалтерии. Целиком полагался на финансовую программу «Налогоплательщик», уже устаревшую, чего не знал, просто не следил за новинками. К удивлению шефа, то и дело продолжали приходить штрафы за грубые ошибки в налоговых отчетах, уязвляющие чистоту и достоинство организации.
– Налогоплательщик не врет! – огрызался Бух. – Он просто не примет вранье. Это твои налоговики лапшу на уши вешают.
– Значит, это врет налоговая.
Тот вдруг вспыхивал и орал бессмыслицу, как сварливый старик:
– Они хотят нас выжить! И вы с ними…
Однажды позвонила руководитель дружественной фирмы. Они дружили, потому что, как Горюнов говорил в шутку: «У нас с вами идеальные отношения – ни вы мне ничего, ни я вам».
– Ко мне пришел ваш бухгалтер в поисках приработка, предложил свои услуги. Кочевряжился: «Я стою дорого». Я его выгнала. Остерегайтесь, ой, подведет!
Горюнов ей не поверил, не может быть – столько вместе боролись за существование нашего дела! Самостоятельный и преданный.
И не смог его выгнать. Тот остывал и извинялся, обещал все уладить. И присылал исправленные отчеты. Но они были те же, из старого «Налогоплательщика».
Наконец, шеф вспылил:
– Вы что, издеваетесь надо мной?
Дело кончилось тем, что уже в период упадка Движения ему пришлось взяться за бухгалтерию самому. Перерыл по интернету всю науку учета и отчетности, чтобы что-то понять. Оказалось, что Бух совсем не следил за изменениями в бухгалтерском законодательстве. Предусмотрительно уволился, чтобы не отвечать ни за что, и стал фрилансером. Так что, мы сотрудничали на джентльменских началах.
Но было поздно. Начислили большие штрафы, выживать стало трудно.
Почему Горюнов его держал на должности бухгалтера? Наверно, не догадывался, что бухгалтерия и Курочкин – несовместимые вещи. Или просто жалел: кто еще его, такого, возьмет?
4
Дома, в квартире чужие люди – родственники и подруги жены, отделяют Горюнова от нее, она смотрит издали, как на незнакомого. Гости не показывают стресс, словно пришли просто так, не по какому-либо знаменательному случаю. Разговоры все о том же – о заботах бытовых, увеличивающейся дороговизне продуктов. Никто не думает о будущем, и так тяжело.