–Да, я Елизавета Николаевна Карамзина, младшая дочь известного историка и писателя. Папенька и маменька уже почили с Богом, а нас осталось три дочери и три сына. Ты в школе изучала повесть Карамзина “Бедная Лиза”?
–Конечно, нам это преподносили как образец эпохи романтизма в русской литературе.
–Сашенька, – отозвался Егоров, – я тебя попрошу быть очень осторожной в своей деятельности, следи за речью и привычками. Старайся подстраиваться под окружающих. Быть набожной, больше молиться, креститься. Я уже говорил, что тебя все знают, как неумеющую почти разговаривать на русском.
–А вот бы меня куда-то на пару недель увезти, в какое-то имение, например. Оттуда я бы вернулась, хорошо разговаривая на русском и это ни у кого бы не вызывало лишних вопросов.
–А давай попросим императора, чтобы он отпустил тебя в Москву?
–Можно попробовать.
Император Всероссийский и императрица, папА и мамАн, навестили меня вдвоем, когда узнали, что я уже почти выздоровела. Я решила вопрос с Лизой Карамзиной и заговорила о поездке в Москву. На это Николай Павлович предложил мне ещё более заманчивый вариант: поездка на недавно построенном Императорском поезде до Екатеринослава, куда уже успели проложить железную дорогу. Со мной бы поехали наследник Александр и сестра Ольга. Мы бы заняли шикарные апартаменты самого императора. Я с радостью согласилась.
Глава 4. Семейное
На следующий день мой организм резко пошёл на поправку. Я, конечно, ещё не могла нормально разговаривать, объяснялась шёпотом. Зато поднялась с постели и первым делом испытала музыкальные инструменты. И рояль, и гитара были настроены превосходно. Во-первых, это были инструменты высшего качества. Во-вторых, не знаю, кто их настраивал, но это был мастер высочайшего класса. Да и подумать, разве для настройки инструментов царских дочерей позвали бы первого попавшегося халтурщика с улицы?
Весь день я то бренчала на гитаре в своей спальне, то выходила в гостиную и музицировала на фортепиано. Во время одного из таких импровизированных концертов явилась откуда-то сестрица Ольга, села напротив и недоуменно дослушала мелодию до конца. Я поймала себя на мысли, что играла мелодию романса XX века и для сестрицы эта музыка совершенно незнакома. Вот почему Ольга стала допытываться у меня, что это за мелодия и откуда я её знаю.