– Не поможет!!! – рявкнула на него Поспелова, покрывшись пунцовыми пятнами. – Никому из вас не верю! Всё равно предадите, проболтаетесь! А мне не жить…
– Люба, хватит накручивать! Не плачь, пожалуйста! – Ибрагимов в порыве чувств обнял её, прижав крепко к себе. – Если настолько боишься…
– Боюсь! – пискнула из-за его плеча она.
– Я ничего брату не скажу. Так тебе легче?
Десятиклассница немного высвободилась из объятий и кротко кивнула.
– Чуть-чуть. Мы же можем встречаться втайне, чтобы никто не знал?
– Можем, – принял правила игры Имир. – На всякий случай уточню: ты действительно согласна на отношения со мной?
– Конечно, согласна! – солгала Люба, глядя в умные чёрные глаза. – Только дай мне время собраться с силами, Имир. Пожалуйста, умоляю, никому ничего о нас с тобой не говори! Обещаешь?
Отличник мягко улыбнулся, вытер рукавом тёмно-синей рубашки хорошенькое заплаканное личико и нежно поцеловал её.
– Обещаю. Всё будет хорошо! Буду молчать, сколько надо.
Он опять потянулся за поцелуем. Люба, довольная исходом разговора, послушно ответила, немного не веря в своё везение, ведь – о диво! – принципиальный брат Сэро так легко пошёл у неё на поводу. Враньё прокатило, и смышлёный юноша ничегошеньки не заметил! Тихоня ещё не осознала, что только что получила от жизни важный урок взаимоотношений между мужчиной и женщиной: влюблённый человек всегда лоялен к объекту своих страстей и желаний.
Прозвенел звонок. Здание зашумело вырвавшимися на свободу учениками. По потолку заброшенного тамбура раздался топот полчища нетерпеливых ног.
Ребята, спрятавшиеся в подвале, и не подумали прерывать долгий, затянувшийся поцелуй. Имир дотронулся до Любиных ног.
– Ты без капронок? Не холодно?
– Нет. Порвались, и я сняла. Лучше ходить без них, чем позориться, сверкая дырками. Слушай, на истории рюкзак оставила я и ветровку…
– Заберёшь позже. Никто их не стащит, не переживай. Какие у блузки пуговицы мелкие и неудобные!
– Оставь, сама с ними разберусь.
Имир усмехнулся, глядя, как Любины пальчики шустро освободили от пуговиц все петельки, затем изящно подхватил её и посадил на одну из стоявших поблизости парт. Люба, закрыв глаза, покорно откинулась назад, чувствуя себя обязанной сдаться.
Парта угрожающе заскрипела, зашаталась, обещая рухнуть, но старшеклассникам было на её жалобы совершенно наплевать.