– Мне показалось, у тебя трудности.
– Нет-нет, ни капельки!
– Ты минут пять за дверью стояла, но почему-то не входила – я слышал скрип половиц, да и тень твоя в просвете мелькала.
Тихоня, покраснев, вытаращилась на брюнета. Он невозмутимо добавил:
– Волосы мокрые. Почему не высушила? В доме холодно. Простынешь.
– Ничего страшного! – небрежно отмахнулась девочка, приподняв над полом озябшие ступни в тонких носках. – У нас фен – редкая колымага! Полчаса мучиться буду. Не хочу, чтобы ты зря время тратил и ждал…
– Потрачу и подожду, – перебил Ибрагимов. – Иди сушись.
Старшеклассница чуть пошевелилась, неуверенно глядя на гостя.
– Иди суши, говорю, – мягко, но требовательно повторил отличник. – Я пока чайник поставлю да чай заварю. Вернёшься, он как раз и пристынет. Чего сидишь? Давай-давай!
Деревянная от неловкости, Люба оторвала зад от стула и почти вышла было вон, но притормозила на выходе.
– Я пюре приготовила и котлеток нажарила, как ты меня учил…
– Да ну?!.. Приятно слышать!
– Еда тоже остынет…
– Не переживай, подогрею. Микроволновки нет, смотрю. Ладно, на плите похозяйничаю. Позволишь?
– Позволю. – Девушка застенчиво улыбнулась и вынырнула за дверь.
Она не заметила, как высохли волосы, пока размышляла у зеркала, почему паникует. Частично дело было в Натальиных словах о влюблённости гордого медалиста, которые запали ей глубоко в душу. Если до этой новости Поспелова просто уважала Имира, почтительно глядя на него снизу вверх, то теперь инстинктивно опасалась. Школьница имела честь наблюдать, как показывали девочкам своё расположение Тимофей, Сэро, Денис да Илья, но никогда не наблюдала ничего подобного от Имира. От равнодушного и холодного, как сосулька, красивого статного парня противоположный пол мог поиметь только сдержанную улыбку да вежливую отстранённость. Большего Люба и не видела, в том числе по отношению к своей персоне.
«Откуда Ната выскребла эту идиотскую мысль? Если он в меня влюблён, то почему относится ровно, как и к другим? Как вообще ведёт себя влюблённый Имир? – Поспелова прикрыла глаза, но то, что нарисовало воображение, устрашило её. – Будто робокоп? Ах-ах-ха-ха, нет, не его пальто! Словно домострой? Будет отчитывать избранницу за плохо поглаженные вещи и критиковать еду? Закроет дома да заставит книжки умные читать, потому что не приветствует танцульки, в отличие от брата?.. Ой, кошмар! Бр-р-р!»