Старуха никак не отреагировала. Слава подошёл ближе и дотронулся до костлявого плеча, прикрытого тонкой плащёвкой.
– Вам помочь?
Старуха вздрогнула и повернулась к Славе, впиваясь в него неожиданно острым немигающим взглядом. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока Слава, которому стало не по себе от этой игры в гляделки, не попытался отойти. Тут старуха вдруг вцепилась в его рукав узловатыми пальцами с потемневшими ногтями.
– Помочь, надо помочь, – забормотала она, – помоги себе, не дай пропасть. Пропадёшь ни за грош, погубишь себя. В тревогах и печалях проживёшь и счастлив не будешь ни одну минуту.
«Вот влип, сумасшедшая, похоже», – обреченно подумал Славка, аккуратно пытаясь высвободить свой рукав из цепких пальцев.
– Послушай, сынок, послушай меня, душа у тебя светлая, жизнь длинная, да грех на тебе, душу рвёт, камнем к земле прибивает, крыльев расправить не даёт. Смалодушничал ты однажды и беду на человека большую навлёк, человек этот теперь будто птица вольная, в клетке запертая, в четырёх стенах как в тюрьме мечется, жизнь клянёт, о страшном думает. И ты свой грех знаешь, не простишь себя, совесть не даст. Больно человек ты хороший. Если ничего не исправить, загубишь и свою жизнь, и её.
Наконец Славе удалось вырваться из рук странной старухи. Он сделал несколько шагов назад, а потом развернулся и на всех парах помчался обратно к своей машине. От старухиных слов аккуратно подстриженные волосы на Славкиной голове встали дыбом, а по спине, несмотря на октябрьский холод, побежала тонкая стройка пота. Он ни секунды не сомневался, что прекрасно понимает, о чём говорила старуха. Эта история произошла со Славой прошлой осенью и, как он не старался, весь прошедший год не выходила у него из головы. Засела занозой в мозгах. Как ни уговаривал он себя, что ни в чем не виноват и ничего не был должен той девушке, мысли о ней зудели в черепушке, как бормашина. Старуха конечно говорила о ней, загубишь её жизнь сказала. Её! Женскую, стало быть, жизнь. А чего губить то? Всё сделано, назад не воротишь.