А вот, все строители, что получили дипломы, ещё до начала больших перемен, вдруг ощутили себя довольно неловко. Как ни крути, а их прежний статус внезапно понизился.
Всем оставалось только одно, вспомнить слова легендарного воина гражданской войны, Василия Ивановича Чапаева. Он как-то сказал по данному поводу: – Академиев мы не кончали!
Наконец, настал тот знаменательный день, который определил дальнейшую биографию Глеба. В строительном институте собралась небольшая, но очень целеустремлённая очередь. Парень с приятелем ждал, когда же они сдадут документы приёмной комиссии?
От нечего делать, он вертел головой и внезапно увидел нечто весьма интересное. Взгляд натолкнулся на небольшой деревянный планшет, стоящий возле стены. Его плотно обтягивал ватман с голубоватым оттенком. На бумаге простым мягким грифелем изображалась голова Аполлона. Будущий абитуриент указал старому другу на данный предмет.
– Класс! – восхищённо вымолвил тот.
Они подошли к подрамнику ближе и, тихо шепчась, принялись обсуждать технику исполнения рисунка. Как показалось друзьям, незабвенный сын Зевса был отражён на оценку «отлично».
Во-первых, они сразу узнали древнего бога – покровителя всевозможных искусств, а это, само по себе, уже говорило о многом. Во-вторых, штрихи были чёткими, очень уверенными, тени контрастными, мазня от резинки и пальцев совершенно отсутствовала.
Посмотрев на портрет, парень с большим сожаленьем вздохнул. Глеб подумал о том, что, сколько бы он не старался, так замечательно, у него, вряд ли получится. А ведь при поступлении в сей институт, на экзаменах по рисованию, на работу давалось всего лишь четыре часа. Как тут можно успеть?
Он переглянулся с приятелем и отчётливо понял, он тоже ощущает себя весьма неуверенно. Немного смутившись, Глеб повернулся к упитанной женщине, стоявшей возле стола, и спросил, как можно почтительней:
– Извините, пожалуйста! Для того, чтобы поступить в архитектурную группу рисовать нужно именно так? – и он указал рукой на гордое лицо Аполлона.
Старая тётка с явной брезгливостью взглянула на парня, одетого так, как все наряжались на пролетарских окраинах. Потом с отвращением зыркнула на деревянный планшет с карандашным рисунком. Она сурово насупилась, и возмущённо прокаркала: – Это всего лишь на двойку!