Но за стеклом дверей не возникло никого и ничего особенного – только старый Фернан, который вечно болтался по всему Ковинлинну собирая слухи и разнося сплетни. Многие его не любили, но кому же было не интересно послушать – о чём или о ком между собой болтают кухарки, конюхи и рыночные торговцы? Стряслось ли что в городе за ночь, снесла ли чья-то курица разом три яйца, или опять городской брандмейстер, выпив лишнего, гонял по улицам на пожарном насосе, все эти сведения предоставлялись старым Фернаном любому благодарному слушателю. В основном за еду.
Но и без этого старику часто перепадала миска похлёбки от наших сердобольных кухарок.
Увидев меня, Фернан начал что-то показывать жестами. Потом молитвенно сложил руки и застыл, как будто чего-то ожидая и просительно глядя на меня.
Это была неожиданная выходка – для старика предназначались совсем другие входы, чёрные – на кухню или в помещения для слуг. В этом никогда никакого отказа для него не было. И даже мы сами чаще всего пользовались чёрным ходом для выхода в город – так уж был устроен особняк нашей фамилии – бывший железнодорожный вокзал, где главный вход и центральный вестибюль исторически и технически оказались расположены со стороны железнодорожных путей, на противоположной стороне от города.
Мне стало любопытно, что могло привести сюда старика, и я приоткрыл одну створку:
– Чего тебе, Фернан?
Следующее действие старого Фернана выглядело ещё нелепее – он вдруг рухнул на колени, схватил меня за руку и начал визгливо выкрикивать:
– Денежку, мой господин, денежку!
«Старик совсем ополоумел!», – опешив от неожиданности, подумал я. Никогда таких вот припадков за ним не водилось.
Через мгновение мне удалось выдернуть руку из цепких пальцев и закрыть дверь, а Фернан, которого, как я решил, теперь смело можно было назвать: «Полоумный Фернан», что-то причитая, кинулся наутёк, к лестнице, ведущей в город.
И только тогда я почувствовал что-то в своей ладони.
Первым, и вполне естественным желанием было – вытряхнуть из ладони то, что туда попало из грязных рук нищего старика, но я сдержался. Всё-таки член тайного общества должен быть на стороже всегда, а событие было не из ординарных.
«События», – поправил я сам себя.
Неординарных событий за сегодняшний день насчитывалось как минимум три – бал, он же сбор всех членов общества, проходивший не чаще, чем раз в год, появление Младшего после трёхлетнего отсутствия в сопровождении посторонних лиц и, наконец, странное поведение старика, никогда милостыни не просившего.