Дар Ксении Петербугской
Автор статьи: Эльзарэтт-В. Кинэвард
Пророческий дар во все времена интересовал человечество. В царской и в советской России жили провидцы, о которых люди слагали множество увлекательных легенд.
У каждого прорицателя был свой трудный путь, а необычные моменты в их биографии до сих пор будоражат умы людей.
В этом выпуске речь пойдёт о жизни необыкновенной Ксении Петербургской, которая помогала людям удивительным образом и оставила свой след на страницах русской истории.
Сияло ярче её сердце,
Любовь сияла, как роса,
Искрилась вера, как в младенце
Путь освещая в Небеса.
Она любила сильно, честно,
Душа горела, как свеча
И Свет её манил Небесный,
Святой любовью дух леча.
– писал о Ксении Петербургской русский поэт Ерёмин Александр Петрович.
О Ксении Петербургской сочиняют стихотворения, а её самобытная биография остаётся величайшей тайной для множества историков и писателей. К памятнику Ксении до сих пор ходят люди, молятся, а потом их жизнь меняется в лучшую сторону. Художники часто пишут одухотворённый лик Ксении, и эти произведения живописи надолго остаются в памяти.
Здесь можно привести в пример восхитительные работы художника и иконописца из Санкт-Петербурга.
Талантливый художник Александр Простев написал цикл потрясающих картин о невероятной судьбе Ксении Петербургской и её подвиге во имя любви. На одних полотнах одарённого живописца перед заворожённым зрителем предстаёт необычная девушка с таинственным взором, а с поверхности других холстов смотрит на людей пожилая мудрая прорицательница.
В августе 2024 года я работала внештатным редактором на радио в телерадиокомпании «Русский мир». Специально для выпуска «История без купюр», я взяла интервью у создателя чудесных картин.
Художник Александр Простев поведал мне о чудесах, которые происходили в его судьбе, во время создания цикла картин, который посвящён Ксении Петербургской.
«В моей жизни чудом было знакомство, а потом и углубленное изучение жизни Блаженной Ксении», – делится со мной Александр Простев, – «Ещё чудом для себя я считаю работу над её образом. Первое время я не мог убедительно изобразить её образ: я смотрел на свои рисунки, и не верил сам себе, что изобразил Ксению. Тогда я пошёл на Смоленское кладбище к её Часовне, приложил лоб к стене Часовни, как это делают многие, и стал просить Ксению, чтобы она помогла мне в работе, открыла свой изобразительный образ. И я увидел, как её нужно изобразить. Вернулся в мастерскую и начал рисовать. Наконец, я сам поверил, что образ блаженной Ксении стал проступать из моего рисунка. Конечно, говоря языком искусствоведа, можно сказать, что состоялась так называемая „типологизация образа“, и нет никакого чуда. Но я воспринял это по-другому. Уже потом, когда я написал серию картин о житии святой Ксении, и вышел мой альбом живописи „Блаженная Ксения Петербургская“, мне стали поступать письма от людей, в которых они рассказывали о своём опыте общения с блаженной, и говорили, что видели её именно такой, какой её они увидели на моих картинах, особенно указывали на образ Ксении на картине „Ксения Петербургская“. И такие письма до сих пор продолжают мне приходить, хотя с тех пор прошло уже почти десять лет. Это тоже для меня чудо».