Данила шагал по коридору по направлению к приёмной начальника училища. Всё-таки решили отчислить – подумал Данила. Просто так к начальнику не вызывают, видимо ротмистру всё-таки не удалось убедить начальство.
– Юнкер Шилякин прибыл по приказу Его Превосходительства. – Данила, вытянувшись в струну стоял перед адъютантом начальника училища.
Адъютант придирчиво осмотрел внешний вид юнкера, слегка скривившись цыкнул и сказал:
– Одну секунду, доложу. – и ненадолго скрывшись за дверью приёмной, вернулся. – Проходите, Его Превосходительство ждёт Вас.
Шилякин кивнув, прошёл в большое светлое помещение, с резными книжными шкафами по периметру стен и таким же столом. По середине кабинета стояли начальник училища генерал Усковкий Платон Николаевич и высокий господин в статском костюме из дорогого английского сукна серого цвета. Некоторые черты его лица показались Даниле знакомыми – темные, коричневые глаза с острым пронизывающим взглядом, их посадка и форма лица. Общую картину его образа увенчивали шикарные седые усы с подусником и роскошными бакенбардами, точь-в-точь как у Его Императорского Величества.
– Ваше Превосходительство, юнкер Шилякин по Вашему приказанию прибыл. – щёлкнув каблуками кивнул Данила, отрапортовав.
– Что за внешний вид, юнкер, потрудитесь объяснить. – генерал блеснул угрожающе блеснул пенсне, он явно чувствовал испанский стыд за юнкера перед этим высоким господином.
– Виноват, Ваше Превосходительство. Отбываю наказание в виде двух суток гауптвахты.
– Это за что же это Вы Платон Николаевич такого-то героя в каземат определили? – вопросил к генералу высокий в штатском.
– Эм… Юлиан Петрович, видимо какое-то недоразумение. Сейчас выясним. Смирнов? – он пасмурно посмотрел на адъютанта и стрельнул глазами на господина в сером, мол объясняй. Адъютант вытянулся шомполом, раскрыл папку и доложил:
– Юнкер Шилякин отбывает наказание по накопительному принципу, включая последнее опоздание из увольнения со двора в пьяном виде. По докладу другого юнкера, прибывавшим с ним в увольнении, отказался возвращаться в расположение училища с целью ухаживаний за какой-то молодой особой. – он захлопнул папку и щёлкнул каблуками – закончил.
Данилу снова охватила злость. Блихер – подлец!
– И вовсе всё было не так! – женский, очень знакомый Даниле голос, раздался из левого угла комнаты, куда еле дотягивался свет от окон. Там стоял журнальный столик с чайным сервизом. У стола стояли два кресла, в одном из которых с чашкой в руках сидела она – графиня Надин Юльевна фон Литке. И не заметил же! Данила еле заметно улыбнулся и снова покраснел, как в тот раз, в доме графа.