Избранное. Стихи, рассказы, поэма, пьеса - страница 23

Шрифт
Интервал


А день не вспомнить и самой».
И побрела, себя броня:
Не знать числа, не помнить дня…
Гляжу: как веха на пути,
Стоит он снова впереди.

ххх

Как из мешка, из космической пыли

Души вытаскивает на свет

Фокусник, Выдумщик сказок и были,

Не повторяясь за тысячи лет.


Казус злодейства, добра ли приветствие —

Нет, не узнаешь о том никогда:.

Свежего ветра… стихийное бедствие.

Солнца… встающая к небу гряда.


Не угадаешь в том облике ангельском

Кто появился вдруг в ловких руках.

С миссионерской бравадой и натиском

Он возвещает иль взмах или крах.


Ну, же, примите, рискните, как прочие —

Пухлый клубок прокатить по судьбе! —

Тайну и лёгкость и тишь многоточия…

Пяточки розовой – поступь в ходьбе.


Ну, же рискуйте! Рискнули же с вами

Вытащить кО свету, светом облечь.

Фокусник, Выдумщик – над головами

Веером души – ни солнца, ни свеч


Не надо, ни лампочек едких.

Ну, выбирайте, – ах, как хороши!

Что же всё медлите, случай-то редкий,

Может последний для нашей глуши.


Миры теснятся! Только был реальным —

Уже идёт он в мир воспоминаний.

А мир воспоминаний притесняет

Всё новый мир реальности нестойкой.


И всюду, всюду толпы изваяний —

Мир детства – гениального предтечи.

И есть ещё… как мысль, неуловимый,

Ещё один, как будто уже бывший…

Иль рядом проходивший параллельно,

Едва приметный… Иль грядущий?

Другая жизнь, совсем, совсем другая.

2006 г.

Жизнь

О, плавный ритм небес и рек.
О, скок времён безумным трио.
Нет, мы не впишемся вовек
Хоть вскачь,
              хоть вплавь
 строкой игривой.
Держись за облачко вдали —
И не заметишь косогора.
Но как бы ни был ум сметлив,
Всё неожиданно и скоро
Вдруг обрывается – и вниз
Летит. И жизнь в изнеможении —
Ещё один её каприз,
Последний, – просит утешенья.
И вдруг находит его там,
Где мёртвым морем простирались
Тоска и скука, сор и хлам.
Или казались
Ей таковыми? Но теперь
Она нашла в том свою сочность.
И только шепчет всё: «Поверь
В меня и в тихий мой источник».

6. Южная ночь

Южная зима

Высокое небо обнял шелковистый туман.

Хрустальная тишь – и недвижность, и непобедимость цветенья.

И шёпот и шорох: «А будет зима? – Что? – А будет зима? —

А что это, новое чьё-нибудь изобретенье?


Порой за окном слышишь – истинно: град или смерч!

Бушует Кавказ! Нет, шалит, как дитя, за окошком…

Тепло, так тепло и собакам, и людям, и кошкам.

И шёпот и шорох: « А будет ли смерть? – Что? – А будет ли смерть?»