Молчание природы было неестественным… Ей хотелось услышать крики птиц или шёпот травинок, но трава была неподвижна, а птицы где-то попрятались. Даже стрекоза, сидящая на широком листе растения, точно приклеилась к нему и не шевелила крыльями.
Женский взгляд был устремлён на то, что зависло над её головой, – на гигантский космический корабль, который вызвалил её из дома, где она подолгу находилась одна. Нижняя часть устрашающего своими размерами серебристого неопознанного гиганта закрывала значительную часть поля от облаков и была похожа на круглый плоский осветительный прибор в хирургическом кабинете.
Через мгновение свет ослепил поле яркой вспышкой. Женщина присела, став похожей на распустившийся в поле мак. Бокал вина, стоящий на примятой траве рядом с бутылкой, торжественно взмыл в её руке. Она сделала глоток, не произнося ни слова.
Стало холоднее. По её ногам и рукам побежали мурашки, точно с корабля запустили электрический импульс. С тонких кистей рук они размножились на плечи и скрылись за спиной. Тяжёлые серьги тоже заколыхались, потому что корабль слегка опустился – возможно, в ответном «реверансе» – и снова набрал высоту.
Вибрация от корабля становилась сильнее, но это не пугало. В какой-то момент женщина, точно стрекоза, уже не могла пошевелиться, оцепенев снаружи и внутри. Её расширенные зрачки разлились чернотой по глазам. Оторопев, она замерла, как восковая фигура, догнавшая безвременье, и её голова вместе с застывшими на лету волосами вслед за бокалом вновь утонула в тумане, который, вопреки природе, устремлялся вверх, как парное молоко, и, сливаясь с напоминавшим серебристую расплющенную юлу кораблём, бережно окутывал его вуалью.
Рассеивающийся свет плавно потух.
«Температурная инверсия, никак не иначе», – пронеслась, как пуля, почему-то чужая мысль в её голове, непонятно откуда возникнув на незнакомом ей языке как лживое объяснение происходящему. Затем в её голову посыпались странные слова, состоящие из сплошных шипящих звуков, которых она в жизни никогда не слышала. Она стала единым с чем-то другим, или даже со многими другими… Свет на объекте снова зажёгся, теперь переливаясь по периметру, и словно включил японку, будто вставив шнур в розетку.
«Есть либо небо над небом?» – задалась женщина уже собственным вопросом, возвращаясь к своему опьянённому разуму.