Загорелая кисть руки с тонкими морщинками вытащила изо рта слюнявую жвачку мятно-голубого цвета, скатанную в форме эллипса и раздавленную зубами так, что она напоминала крошечный переохлаждённый мозг, и, прикрепив её к потасканной записке, выуженной из кармана брюк, бросила в серебристый мусорный бак на улице. Подушечки пальцев соприкоснулись, чтобы потереться друг о друга в надежде отделаться от липкого слоя, и снова отделились, помогая свободно размахивать всеми частями руки и ускорять темп ходьбы.
Незнакомец с плотной желтовато-рыжей шевелюрой исчез за углом кирпичного дома под громкие звуки полицейской сирены, сопровождающей эскорт скорой помощи… Казалось, ещё немного – и он наберёт скорость и побежит, ускользая от чего-то или кого-то…
Мужчина дважды оглянулся: сначала через левое плечо, затем через правое – и исчез, последний раз украдкой взглянув на мусорный бак и себе под ноги. За ним двинулась зеленоватая блестящая пыль, почти неразличимая на ярком свету, и он её не увидел. Сверкающие частицы догнали незнакомца и приклеились к его одежде, поднимаясь выше. Изнеможённый мужчина продолжал бежать, забывая, куда в действительности он держал направление. Очень часто, боясь что-то забыть, он записывал. Но теперь он боялся писать больше всего на свете.
С того момента прошло четверть часа, как в тот самый переполненный мусорный бак полетело недоеденное сливочное мороженое: его туда с дикими криками бросил избалованный мальчик. Выбросив мороженое, сорванец снова заплакал, собираясь вернуть лакомство, но ему не разрешили этого сделать, и мальчишка захныкал ещё сильнее. Не добившись своего, он забарабанил по баку ножкой и отчаянно загорланил на всю улицу, вырывая маленькую ручку из большой дедушкиной ладони. Дедушка уже, наверное, пожалел, что вызвался провести с внуком вечер, освободив дочь и зятя для романтического ужина…
Мороженое было в вафельном рожке и через какое-то время начало таять, разливаясь на потрёпанную бандану, пропахшую собачьей шерстью. Этой банданой, вероятно, повязывали шею какой-нибудь породистой собачки. Несколько ударов по баку развернули брошенную в него записку. Очередной удар подбросил её кверху и приклеил жвачкой к сдвинутой крышке бака. Через час жвачка остыла и закостенела, в полумраке окончательно превратившись в серую массу.