Пройдя через несколько систем защиты, Андрей, наконец, остановился в предвкушении – перед ним возвышался ректор, внутри которого бурлила самостоятельная непознанная форма жизни. Войти внутрь он не мог. Поэтому он схватил со стены пожарный топор и принялся рубить им все приборы и провода в помещении. Как и ожидалось, система перешла в экстренный режим, безуспешно предпринимая попытки остановить неизбежное – реактор перегружался. Сила уже была почти готова освободиться и войти в Андрея. Он отчётливо слышал, как в реакторе в геометрической прогрессии делятся ядра урана и плутония, стены вокруг стали издавать вибрацию.
– Склонись человечество, – величественно произнёс Андрей, разведя в стороны свои руки. Реактор содрогнулся и в один миг выработал двадцатилетний объём энергии. Удивительная вспышка окружила Андрея, сам Создатель пропустил через него абсолютную истину, и тело стало больше не нужно. Андрей охотно сбросил своё тело, словно одежду, отпустив его в небытие. Он освободился от земной оболочки и стал частью неуправляемой разрушительной силы. Неподвластный поток энергии переместил сущность Андрея в другой, более совершенный мир, лишенный чувств и морали, жизни и смерти – только вечное блуждание среди ничего.
Из открытого окна ледяной ветер, господствующий снаружи, боролся с прокуренным воздухом одной из миллионов квартир. Из видимой обстановки: самый обычный диван, сам по себе поскрипывал самым обычным образом. Внутри дивана кто-то скрёбся, искал выход, заставляя разыгрываться воображению. В соседних окнах через одно или два горел свет, а в одиннадцатом окне слева на четвёртом этаже горел человек. Он бегал по квартире туда-сюда, барахтался, пытаясь себя потушить, а потом, смирившись с безнадёжностью попыток, сел на незамысловатую деревянную табуретку посреди комнаты, и спокойно, с грустью в глазах, тихонечко догорал.
Если перестать рассматривать окна с точки зрения наличия или отсутствия в них света, то можно было разглядеть следующее. В первом попавшемся на глаза окне действительно никого не было; обычная комната, традиционно заставленная мебелью, был виден включённый телевизор, показывающий помехи. Но позже там показался человек, который стремительно, но без явной спешки открыл окно, уверенно взобрался на подоконник и шагнул наружу. Внизу уже стояла чёрная машина; двое мужчин в пиджаках и тёмных очках быстро загрузили в неё тело, скрыв от случайных глаз единственный за всю его жизнь честный поступок.