Артём практически вжался в стену, стараясь отстраниться от разъярённого мужчины и то только потому, что уважал дядю и был ошарашен его внезапным напором. В обычное время и с другим человеком, он бы давно уже постоял за себя и дал достойный отпор. Раз его вечно спокойный, как удав дядя, так разбушевался, то дело действительно важное. Парень поднял руки вверх, сдаваясь, и постарался успокоить своего «собеседника»:
– Да, всё нормально, дядь Дим! Ничего плохого я ей не сделал! Остынь! – добавил он уже более твёрдым голосом.
Эта попытка сопротивления со стороны Артёма немного отрезвила мужчину, и он отступил на шаг назад. Дмитрий по-прежнему злился и недовольно сопел, но постарался взять себя в руки.
– Это хорошо, но мне нужны подробности, – стальной командный голос разрезал ночную тишину.
Парень понял, что ему не отвертеться, да и скрывать и каяться, в общем-то, ему было не в чем, поэтому, опуская подробности, поведал о своей прогулке с Ксенией:
– Мы гуляли у озера, потом вышли сквозь пролесок к полю, там укрылись от холода в ангаре, ну и… Короче, всё было по взаимному согласию. Девушка осталась довольна, я проводил её до дома, а завтра, – парень посмотрел на часы, – ну, уже сегодня вечером, мы договорились о новой встрече. Если бы её что-то не устроило, то послала бы меня сразу! – взвился под конец парень.
Ему осточертел этот допрос, и он искренне не понимал, почему и, самое главное, в чём ему нужно оправдываться!
Дмитрий устало провёл рукой по лицу, прогоняя виде́ние двух обнажённых тел в копне сена (он понял, о каком месте говорил племянник), и сглотнул, вдруг ставшее сухим, горло. Ему нестерпимо жгло в области грудины, он даже потёр место в области сердца, чтобы прогнать неприятные ощущения. «Наверное, инфаркт близко. Вот так и происходит разрыв сердца» – удручённо решил мужчина и, молча, прошёл в дом мимо, сидящего на крыльце Артёма.
– Эй, это всё? Или ещё допрос будет?
– Всё, – не оглядываясь, бросил через плечо Дмитрий и скрылся в своей комнате.
Артём тоже недолго потоптался на улице и пошёл спать. Он порядком устал за время своего «рандеву», и ему требовался полноценный отдых.
Ксения лежала в своей постели и прокручивала события минувшей ночи, заново переживая случившееся.
Да… Не так она себе это представляла.
Девушку мучила совесть, будто она сделала что-то нехорошее, неправильное. Кого-то предала или поторопилась… Но кого?! Итак, хранила себя нетронутым цветком до двадцати трёх лет, а мама в её годы уже второго носила.