– Я прощаю тебя, Генри. Прости и ты меня…
– Господь всем нам судья, граф. – ответил Генри спокойнее, чем прежде. Он понимал, что ради Джейн они могут быть союзниками. Они должны быть только союзниками, не врагами. Понимал это и граф де Леви. Они нашли в себе силы пожать друг другу руки, и все переместились в курительную, где клуб спасения графини де Леви бросил все свои записи и блокноты, чтобы разнять двух мужчин, разгневанных и лишенных контроля потерей любимой женщины. Моррисон привез все, что нашел в винном погребе, а следом за ним слуги прикатили еще одну тележку с поздним ужином.
Выбрав эль вместо бренди, граф де Леви с изумлением слушал рассказ доктора Дойла о том, что им удалось выяснить всего за неделю. Невероятные открытия заговора, столкновение интересов лучших разведок Европы и одна маленькая француженка в лапах жестоких и бессердечных немцев. Он невольно восхищался силой чувства и в то же время титаническим самообладанием Генри Олтона, которого помнил мальчишкой. Которому в день приезда он фактически навязал заботы о своей дочери, и который давно стал мужчиной, способным не только позаботиться о его Жюли, но и защищать ее настолько, насколько это было возможно в их обстоятельствах. Мужчину, который и его самого смел бы с лица земли ради своей невесты. Эль разгладил морщины сомнений на сердце графа де Леви. Еще не теряя нити повествования, но утомленный и длинным переездом, и нервным напряжением этой недели, и срывом в гостиной только что, граф де Леви почувствовал себя немного спокойнее за будущее Жюли, но единственный вопрос, что мучал и его, и его собеседников: где она, и какую участь ей готовит прусская разведка. Граф де Леви прибыл в Лондон инкогнито, официально никто не сообщал о похищении невесты Генри Олтона, она была в Италии, восстанавливалась от ветрянки. Но и за ним, и за домом могли следить. А как искать его дочь во Франции, поглощенной войной, сменой Второй империи на Третью республику и поражением Императора, было невозможно придумать, тем более со слежкой на хвосте…
Однако, ближе к полуночи доктор Дойл уступил слово отцу похищенной невесты сэра Генри, и граф де Леви сказал:
– Я удивлен тому, как далеко удалось продвинуться вам троим в своем частном расследовании, джентльмены. Хочу отдать вам должное, многое вы угадали верно. Добавлю лишь то, что знаю сам: Сен Паль действительно был завербован прусской разведкой, но много лет назад. Его внимание и методы были нужны, чтобы получить доступ в наш дом. Когда я узнал это, я разорвал все связи с ним и отказал ему от дома, но Жюли… леди Джейн, – поправился он, и глаза Генри благодарно блеснули, – оставалась в неведении, принимая его всего лишь за настойчивого поклонника. Ему удалось один раз похитить ее из монастыря, – тут все трое его слушателей пораженно охнули, – но в тот раз я быстро нашел ее, да и она сама пыталась бежать из места, где ее прятали. На сегодня нам известно только то, что она покинула Англию через окрестности Дувра на баркасе контрабандистов и с нею переправлялось через Ла Манш много людей – это действия организованной группы. Слишком большой, чтобы быть незамеченной в Кале. Сегодня в час ночи у меня встреча в посольстве Франции, неофициальная и очень важная – там я помимо своего вопроса, попрошу содействия в поисках моей дочери. Завтра я должен вернуться в Париж первым восьмичасовым поездом, кареты уже небезопасны для меня. И я буду искать графиню де Леви во Франции, сообщая вам все, что смогу узнать. А сейчас прошу прощения за то, что покидаю ваше общество, господа, но вынужден откланяться.