Марк и Линда говорили все то, что она и ожидала от них услышать, а их поведение абсолютно соответствовало тому, что они испытывали. Но Бри все равно решила разлучить супругов хотя бы на пару минут и поговорить с каждым из них отдельно.
– Миссис Янсен, могу ли я взглянуть на комнату Хейли? Мне нужно узнать о девочке как можно больше, поэтому я хочу посмотреть, где она спит, – сказала она, поднимаясь с кресла.
Линдси встала и вытерла слезы с мокрых щек.
– Конечно, я покажу вам.
Бри обрадовалась, что Марк решил не идти с ними наверх. Он показался ей сильной, волевой личностью, и ей хотелось узнать, что скажет Линдси, когда рядом не будет супруга.
Когда Бри вошла в спальню Хейли, ей показалось, что она попала в мир, где воплощались мечты любого ребенка. Все было белое, розовое и лиловое. На кровати высились подушки и плюшевые звери, полки были полны книг, красивый ящик до краев забит игрушками, а на улицу смотрело большое эркерное окно.
Ей было даже трудно представить, каково жить и расти в такой уютной, безопасной комнате, а потом внезапно очутиться неизвестно где.
Хейли Янсен была не закаленным невзгодами и нищетой уличным ребенком, а маленькой принцессой, выросшей в любви и ласке, поэтому ее нужно разыскать как можно скорей.
Пройдясь по комнате, Бри остановилась перед семейным фото. Оно было сделано еще до рождения младших детей, и темноволосой девочке на нем года два. Она выглядит здоровой и счастливой.
– Это одна из моих самых любимых фотографий. У нас есть такой портрет с каждым малышом по отдельности, – сказала Линдси.
– Как я поняла, Хейли ваша приемная дочь?
– Да. Наше чудо. Десять лет мы пытались зачать ребенка или взять приемного и почти оставили надежду. Но потом подошла наша очередь, и нам показали Хейли. Таких хорошеньких малышек я никогда не видела, хотя она была совершенно лысая, ну, лишь три волоска на голове. – Линдси печально вздохнула. – Хейли улыбнулась мне, и я поняла – это моя дочка. Она должна жить с нами.
От этих слов у Бри сжалось сердце. Беседовать с родителями пропавшего ребенка всегда тяжело, и ей приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы сосредоточиться на работе.
– Как я поняла, два других ребенка – ваши биологические дети?
– Да. Это поразительно. Столько лет у нас ничего не получалось, а когда Хейли исполнилось четыре года, я обнаружила, что беременна Коннором. Через два года родилась Морган. Я так люблю их всех. После этого я не стала любить Хейли меньше. Она на все сто процентов моя дочь!