– Дорогая! – послышался голос мистера Уиттена.
Дверь распахнулась, и ужасная семейная сцена переместилась в приемную. Миссис Уиттен пронеслась мимо меня, рыдая в платок шефа. Я точно знаю, что это его платок, потому как лично покупала его вкупе с еще пятью штуками такого же светло-коричневого цвета. Семь монет за полдюжины, сплошное расточительство.
Мистер Уиттен догнал супругу за пару шагов до выхода и, развернув к себе, со страдальческим видом посмотрел в ее заплаканное, но все еще прекрасное лицо.
«Вот же, – подумалось мне, – умеют некоторые плакать красиво. У меня выходит всегда просто ужасно. Глаза тут же краснеют, нос, из которого еще и льет, как из ведра, опухает, кожа на лице идет пятнами, и все это не проходит еще с час после окончания самих рыданий. У миссис Уиттен же лишь чуть порозовели щеки и едва увлажнились глаза».
Я опустила взгляд в толстый гроссбух, пока меня не застукали за подсматриванием. Мистер Уиттен покосился в мою сторону, и я хмыкнула про себя.
Мужчины, вообще, и этот, в частности, даже не предполагают, что если женщина не смотрит в их сторону, то это вовсе не значит, что она их не видит. Заблуждаясь, как и все, на этот счет, мистер Уиттен решил, что может поцеловать свою жену прямо у меня перед носом, не то за тем, чтобы окончательно примириться, не то действуя на древних инстинктах. Но та вдруг резко отодвинулась.
– Не путай меня со своей секретаршей, Гектор, – холодно проговорила она и, окончательно вырвавшись из объятий мужа, вышла.
Тот снова покосился на меня, показалось, что с недовольством. Даже его усы зашевелились. Я-то тут при чем?
– Я свяжусь с вами завтра, – вернувшись широкими шагами к кабинету шефа, строго проговорил он и, наконец, покинул нас.
Я облегченно выдохнула. Однако услышав нервные шаги шефа, расхаживающего по кабинету, заскрипела от досады зубами и, расставшись с планами спокойно подбить никак не сходившиеся с моими расчетами итоги прошлой недели, окончательно закрыла бухгалтерию.
К тому моменту, когда мистер Фокс возник на пороге, на моем столе уже появилась бутылка шерри, маленькая рюмочка и шоколад с сырной начинкой в хрустальной вазочке. Шеф молча подошел, убрал шерри и рюмку в шкаф, достал оттуда бутылку виски и широкий стакан, в который тут же щедро плеснул напиток. Бросив на меня быстрый говорящий взгляд, влил в себя содержимое стакана и, вернув все на место, ушел обратно в кабинет.