…Ну хоть что-то – хотя бы корыто! – Было первой просьбой бабки.
Похоже на отголоски разочарования или последней надежды, можешь сама тут додумать. Нам некогда останавливаться на этом сейчас, идем дальше.
Долгие годы прожив в нищете и похоронив все свои мечты и желания бабуся моментально слетела с катушек и если корыто и изба были её истинными целями и желаниями, то от избытка возможностей бабку понесло…
Понимаешь, как калечит бедность психику человека?
Но, по первым походам старика, пока чудо остается в зоне доступа старик покорно шел за очередной порцией.
По всему описанию Пушкина было видно, что идти ему крайне не хотелось, а надо было.
А вот представь ситуацию, что на поклон к начальнику или депутату идти тебе. А ты знаешь, что за зверь там, как он рыл землю что б попасть на этот пост. Наверняка встречал таких в своей жизни автократов до мозга костей. И повод придумай или вспомни из жизни, что-то веское, но очень для тебя важное. Мысленно уже думаешь, что тебе откажут, хотя знаешь что есть такие товарищи – которым не отказывают.
Такой герой есть везде.
Случай из жизни: во время совещания, вошла девица – «прогульщица и дебоширка» даже странно было ее видеть и не приятно, что прервала официальное мероприятие, но вдруг за ней появляется наш местный герой – вот , мол – моя… Все мы расплылись в улыбке и агрессивный настрой снесло, как пучиной морскою…
Думаю, понимаете, о чем я?
Старик для рыбки не просто проситель, а нечто большее он ее спаситель. Ходатай не идёт просто с просьбой: «А можно еще?»
Старик максимально напрягает Рыбу-Золото, она максимально напрягает море. И если в начале от первой просьбы море разыгралось в азарте придавая живости застоявшимся жизненным ситуациям, которые никак не решались, то по мере развития абсурда во всей ситуации море реагировало соответствующе.
Да и старик по началу, как парламентер выступал, мол:
«..так и так, виноват обсудили … моя старуха забранилась… решил искупить – корыто нам новое надо, наше собственно не функционирует (обосновал значит)!»
В принципе со следующей просьбой он поклонился, описал как забранили его (причем тут уже отношение меняется, не «моя старуха», а «сварливая баба»…
Я тут обращаю внимание на то, как его отношение к переменам негативно меняется, хотя вроде и жить им вместе в этой избе. Как будто не хотелось жить в ветхой землянке только бабке с разбитым корытом, а стрику на морском просторе вроде, как и нормально?