«Сделай ему больнее. Уничтожь его. Будь честной. Пиши, пиши, пиши…»
Поддавшись импульсу, пальцы шустро запорхали над светящейся во тьме клавиатурой.
«Остерегайся красивых мужчин, Ханна», – как-то сказала мне подруга. Но тогда я лишь рассмеялась и отмахнулась от её слов. Я никогда не была романтичной особой и не теряла голову из-за мужчины, тем более из-за внешности. Красота – понятие относительное. Это всего лишь оболочка, яркая картинка, которая привлекает, но теряет свою силу, если за ней больше ничего нет.
После всего, что я пережила, я думала, что вижу людей насквозь, что умею отличать правду от ложных образов. Именно поэтому я была уверена, что больше никто не сможет сбить меня с толку. Так было до одного момента. До одного человека…
Я замерла, не решаясь писать дальше. Сердце гулко стучало в груди от адреналина, словно пытаясь выбить из меня остатки решимости.
Он разозлится. Он мне этого не простит. Из-под земли достанет, чтобы снова втоптать меня в грязь и уже навсегда. Он это может.
Зубы до боли сжали нижнюю губу, и я мысленно рассмеялась над собственным страхом. Он что, мафиози? Из ЦРУ? Нет, он обычный человек, просто богатый, самовлюблённый и красивый до безобразия.
«Расслабься и продолжай, Ханна. Пиши».
Выдохнув, я смиренно продолжила вываливать правду.
Теодор Маршалл. Воплощение мужественности, само совершенство, Аполлон местного разлива. Я могу долго сыпать лестными эпитетами в адрес этого, кхм, «красивого мужчины», но не стану, потому что зубы от сахара сведёт. Да и мужчиной он больше для меня не является.
Его возвели на пьедестал, надели ему на голову корону, ему поклонялись и боготворили. И что из этого вышло? Мы взрастили чудовище. Красивое и лицемерное чудовище.
Я обращаюсь ко всем женщинам, которые меня читают. Пожалуйста, будьте осторожны. Не ведитесь на его милую улыбку и манеры, потому что это – всего лишь искусно созданная маска. За ней скрываются жестокость и неспособность контролировать эмоции. Для Тео Маршалла не существует отказов, границ или слова «нет». Он привык только брать. И не ждите, что он отдаст хоть что-то взамен.
Я словно вошла в транс и уже не думала, о чём можно писать, а о чём нельзя. Я вырывала боль из своей груди вместе с сердцем, становясь бездушной сукой, и так действительно становилось легче.