Волхва была облачена в белую длинную рубаху, стянутую белым поясом. К поясу подвешены амулеты из костей, изображающие животных, маленькие колокольчики издавали звон при каждом её шаге, отгоняя от неё злых духов, и тут же висел маленький жертвенный кинжал с костяной ручкой. Белое покрывало скрывало её волосы. При её появлении, краду подожгли, на которой лежало тело княжича. Неграда ударила в кудес7, закрыла глаза, покачнулась, продолжая постукивать и убыстряя ритм, раскачивалась всё быстрее, потом открыла глаза, и пошла вокруг костра, напевая прощальную песню то громче, то тише. Своей песней она говорила с духами, которые должны были сопровождать умершего отрока в Навий Мир8. После сожжения началась Тризна, ритуальные бои, а потом все отправились на поминки. Столы были накрыты во дворе, потому что столько народу ни в терем, ни в гридницу не вошло бы, к столам мог подойти любой прохожий, сесть за стол и помянуть.
***
Нискинин стоял в саду у пруда и задумчиво смотрел на воду. Он вспоминал, как в этом пруду барахтались и учились плавать его сыновья. Тогда на старшего сына, Лютовоя, уже надели порты, ему исполнилось семь лет и его перевели с женской половины ‒ на мужскую. Младшего сына Светловида, он посадил на лошадь, когда ему исполнилось три года, и назначил наставником брата второй жены Велизары, Ерлана.
Князь услышал шаги и обернулся. Перед ним стояла Радослава. Она была старшей женой, но до сих пор была стройной и любимой, князь часто навещал её в ложнице. На ней была длинная белая рубаха, босые ноги, распущенные чёрные волосы спускались локонами по спине, безумный взгляд красивых синих глаз блуждал по саду, как будто кого-то искал, веки были опухшие от слёз. Супруг подошёл к ней, посмотрел в её заплаканное лицо и только сейчас заметил мелкие морщинки, протянувшиеся от уголков глаз к вискам. Она многое испытала в жизни, ей не раз приходилось терять близких людей, но такого горя она ещё никогда не испытывала. Потеря сына оказалась самой тяжёлой потерей, и князь боялся за её здоровье, переживёт ли она такую боль. Он помнил, как велика была её радость, когда родился Светловой, как она ни днём, ни ночью не расставалась с ним, не потому что не доверяла нянькам, а ещё не осознавая того сама, как будто предчувствовала потерю и хотела быть с ним рядом сколько возможно. Князь обнял жену.