– О чем вы, сударь, мы ведь почти соседи. Поверьте, я тоже рада знакомству.
– Но я, наверное, помешал вам? Доктор Вильегоров, здравствуйте. Не ожидал встретить вас здесь.
– Добрый день, Петр Петрович. Ничего удивительного, мы с госпожой Снегиревой старые знакомые. Познакомились еще в Москве.
– Представьте меня…
– Считайте, что я это уже сделал, – усмехнулся Роман, тоже поднимаясь с места. – Не стану мешать вашей беседе. Я еще загляну к вам, Софья Михайловна, если позволите.
– Возвращайтесь к ужину. Будет отец Василий с Сашенькой, и тетушка обрадуется вам, Роман Захарьевич…
– Вы собираетесь уходить, доктор? – вмешался в разговор Полянин. – Останьтесь ненадолго, прошу вас! На несколько минут.
– Как вам будет угодно.
Вильегоров вернулся на свое место у окна, а Софи и ее гость устроились на скрипучем диване под старыми гравюрами, развешанными на обитой штофом стене.
– Простите, – начал Полянин. – Я не стал бы докучать вам ранним визитом, просто…
– У вас есть ко мне дело, которое очень вас тревожит, – мягко подсказала Софи.
Мужчина горько усмехнулся:
– Слишком заметно? Конечно, с таким лицом со светскими визитами не ездят. Я почти не спал сегодня… множество чувств меня терзают. Я не знаю, как мне быть. А вы, оба, быть может, дадите хороший совет. Только прошу вас, не смейтесь! Речь идет о моей несостоявшейся женитьбе. Невеста отказала, внезапно, без причины. Просто вышвырнула из своей жизни, не сказав перед этим ни слова. Представьте, что сегодня вы безумно счастливы и вас уверяют в самой нежной и преданной любви. И смотрят такими глазами, ради которых не жаль умереть. А наутро вы получаете записку с требованием: «Оставьте меня и никогда больше не появляйтесь – между нами все кончено».
– Прискорбно, но кто-то оклевал вас в глазах невесты, – пожал плечами Роман Вильегоров. – Прошу меня простить, Петр Петрович, но я не совсем понимаю, какого совета вы ждете от нас с Софьей Михайловной.
– Нет, нет и нет! – Полянин вскочил с дивана и принялся мерить шагами слишком тесную для него комнату. – Никто не мог этого сделать. Нет смысла, нет причины. У меня нет ни соперников, ни врагов, со всеми знакомыми – хорошие отношения. Ни чьих сердец не разбивал. А Елена Викентьевна ведет замкнутый образ жизни. Но главное – я же встречался с ней. Бросился к ней сразу, едва прочел эту треклятую записку. Чуть не избил слугу, который не хотел меня пускать. Елена наконец приняла меня. Повторяла ледяным тоном, что все кончено, а на мольбы хоть что-то объяснить отвечала, что, мол, лучше нам завершить все без разговоров. А потом замолчала… И больше ни слова. Но я видел! Видел, что она тоже страдает. В ее глазах была такая мука! Побледнела, осунулась… Она по-прежнему меня любит. А еще… мне показалось, что Елена напугана.