Василий (Мотину). Чего ты? Не напрягайся, расслабься.
Мотин. Да ну на фиг… Я после работы этой вообще ничего делать не могу. А удивляются, что мы пьем… Мало еще пьем!
Житой. Верно! (Разливает еще по одной.)
Василий. То, что мы пьем, есть выражение философского бешенства.
Самойлов. Потому и пьем, что, пока пьяные, похмелье не так мучает.
Мотин. Я после этой работы вымотан совершенно, куда там еще картины писать – уже год не могу. Возьму кисть в руку, а краски выдавливать неохота, такая тоска берет – что я за час, измотанный, нарисую?
Вовик. А в воскресенье?
Мотин (в сильном раздражении). А восстанавливать рабочую силу надо в воскресенье? Впереди неделю пахать, как Карло! А в квартире убраться? А с сыном погулять надо? В магазин – надо?
Петр. Каждый живет так, как того за…
Мотин (перебивает). Вон Андрей Белый пишет, что, мол, Блок, хотя и не был с ним в приятельских отношениях, прислал тысячу рублей, и он мог полгода без нужды заниматься антропософией. Антропософией, а? Вот, гады, жили! (Залпом выпивает.) Да избавьте меня на полгода от этой каторги, я вам такую антропософию покажу!..
Житой. А вот эти ваши, как их… Максим с Федором – вроде не работают, а, Петр?
Петр. Не работают.
Мотин (зло). Как так?
Петр. Да вот так… как-то.
Вовик. Давно?
Петр. Не знаю даже… Василий, ты не знаешь?
Василий мотает головой.
Самойлов. А чем они занимаются?
Мотин. Да ничем! Пьют! Какого лешего вы с ними возитесь – не понимаю. Алкаши натуральные.
Житой. Это все ладно, а вот давайте выпьем! (Разливает.)
Мотин. Это что за колбаса?
Вовик. «Докторская».
Василий. Нет, с Максимом и Федором не так просто…
Мотин (перебивает). Да ладно… Видал я ваших Максима и Федора, хватит. Алконавты натуральные.
Житой. Слушайте, а что там, я слышал, убили кого-то?
В это время Самойлов включает магнитофон. Слышен плохо записанный «Караван» Эллингтона.
Мотин. Выруби!
Самойлов. А может, поставим чего-нибудь? Петр, у тебя Битлы есть?
Петр. Нет, сейчас нет. Пусть это будет, убавь звук.
Самойлов. А это что?
Житой (Вовику). Ты будешь допивать или нет? Видишь, все тебя ждем!
Петр. Эллингтон.
Житой. Ну, я вермут открываю. Вы как?
Василий. Давай.
Самойлов. Нет, не надо Эллингтона.
Василий. Оставь Эллингтона, говорю!
Житой разливает.
Вовик. Так кого убили-то?
Петр (взглянув на Василия). Сосед там у них был, у Максима с Федором, милиционер. Его и убили.