В угол локтя
вписана окружность головы
Не надо
Чрезвычайно лаконичный и зрительно точный стиль Бурича сегодня уже воспринимается как классика русского верлибра и имеет последователей. В то же время развиваются и иные по стилистике и ставящимся задачам версии. Свободный стих в русской поэзии не стал (и в обозримом будущем вряд ли имеет основания стать) превалирующей системой стихосложения, однако постепенно сделался одной из поэтических техник, развивающейся на равных правах с прочими и по тем же законам.
Особый интерес представляет облик нового поэтического поколения, серьезно заявившего о себе именно в эти годы. Речь идет о поколении «тридцатилетних» – ибо именно в этом возрасте в современной русской поэзии пора дебютов сменяется временем реального присутствия в поэтическом пространстве. Самое показательное, что поэты эти практически ни в чем не похожи в пристрастиях на своих непосредственных предшественников. Впрочем, это и неудивительно: они выросли в иную эпоху, разделение на «официальную» поэзию и андеграунд для них – факт истории, а театрализованный «выход» авангарда – знакомое и поднадоевшее шоу. Эти поэты серьезнее и знают, что искусство – не совсем игра.
При всем том они очень разные. Тут и опыты с архаикой (Максим Амелин), и филологичные эксперименты со словом (Санджар Янышев), и экспрессионистские экспедиции за смыслом жизни:
…Что касается рыбной ловли,
Своими удочками, похожими на оглобли,
Мы умудрялись вытаскивать на этот свет
Таких рыб, которым названья нет…
Дмитрий Тонконогов
А с другой стороны, очень характерным для поэзии этой генерации стало еще недавно «запретное» возвращение к прямому высказыванию, смелость говорить от первого лица – о вещах самых простых и существенных. Это могут быть и события жизни молодого, остро чувствующего артистизм и расхристанность нового времени интеллектуала, как в стихах москвича Глеба Шульпякова, а могут оказаться и переживания отчасти деклассированного лирического героя-провинциала, как в пронзительных строчках трагически ушедшего из жизни екатеринбургского поэта Бориса Рыжего:
Много было всего, музыки было много,
а в кинокассах билеты были почти всегда.
В красном трамвае хулиган с недотрогой
ехали в никуда…
Порой стихи молодых не чураются брутальности, смакуют называние вещей «своими именами», но скорее теперь уже актуальна обратная тенденция: поэтическое слово стремится быть печатным, а не «непечатным».