– «Пути Гармонии».
В третьей части представлено практическое руководство по Искусству Мира. Приведенные здесь записи отобраны из огромного массива литературы и устной традиции, центром которых был Морихэй. Письменные источники включают около сотни так называемых дока (дидактических «Стихов Пути»). Я перевел на английский язык все известные дока, часто предлагая такую формулировку или толкование каждого стиха, чтобы они передавали дух и намерение Морихэя и при этом находили отклик в душах современных читателей. Для книги я отобрал те дока, которые были важны лично для меня, и перевел их так, как мне казалось наиболее правильным. Было также два других первоисточника – книги «Будо Рэнсю» и «Будо», составленные его учениками, которые я перевел на английский язык и опубликовал. Из них я отобрал фрагменты, которые мне показались важнейшими и заставляющими задуматься.
Как и многие учителя до него, для иллюстрации своего учения Морихэй создал множество каллиграфий и рисунков, и на протяжении всего текста я привожу примеры таких его надписей-талисманов. Мое внимание привлекли некоторые фразы и рисунки, проливающие свет на глубочайшие концепции Айкидо. На обложку я поместил каллиграфию хикари, что означает «свет». Это последний иероглиф, который Морихэй написал незадолго до кончины.
Если же говорить об устной традиции, то есть много кинофильмов, в которых Морихэй что-то рассказывает и демонстрирует, а также аудиозаписей и стенограмм его бесед и интервью. Многое из того, что объяснял Морихэй, излагалось очень сложным и запутанным, мистическим, «сумеречным» языком, изобиловавшим отсылками к эзотерической японской мифологии, а также именами и титулами бесчисленных синтоистских, буддийских, даосских, христианских и народных японских божеств, как хорошо известных, так и загадочных. Хотя мне было сложно до конца понять умом беседы Морихэя, я обнаружил, что значение его слов раскрывается и становится все более понятным по мере углубления моего опыта. Кроме того, некоторые цитаты из Основателя я слышал от его сына Киссёмару и от старших учеников, таких как Риндзиро Сирата. Обычно они оглашались во время тренировок на татами, когда важно было не просто выслушать слова, но и внутренне их пережить.
Много лет я вел учебный дневник, в котором фиксировал все письменные или устные высказывания, которые оказали на меня серьезное влияние. Как только я начинал лучше понимать смысл, мне хотелось делиться всем, над чем я работал и что освоил, с другими. Я чувствовал себя обязанным объединить самые вдохновляющие наставления в некое единое целое – чтобы получилось не просто собрание слов и фраз, а произведение высокой литературы и искусства. Я руководствовался простым вопросом: «Как сам Морихэй передал бы свое универсальное послание?» Собирая материал, я вдруг обнаружил, что записи естественным образом перетекают от одной темы к другой, почти как если бы мною руководил сам Морихэй. Я считаю, что этот текст обрел душу и теперь живет своей собственной жизнью. В нем есть какая-то магия. Все эти годы текст разговаривает со мной по-другому каждый раз, когда я его читаю, и я все глубже его понимаю. Я уверен, что так происходит и со многими другими читателями.