В ряде исследований также выявлены гендерные различия в отношении расстройств, связанных с употреблением табака и наркотиков. В России среди женщин показатель распространенности курения ниже, чем среди мужчин, однако со временем наблюдается тенденция к его увеличению (Shkolnikov et al., 2020). Например, в период с 1992 по 2003 г. распространенность курения удвоилась среди женщин, достигнув 14,8 %, и при этом немного (с 57 % до 63 %) увеличилась среди мужчин (Perlman et al., 2007). Таким образом, наблюдается половая конвергенция в отношении употребления табака в связи с увеличением частоты курения у женщин и уменьшением у мужчин (Quirmbach Gerry, 2016). Интересно, что факторы-предикторы в отношении курения также имеют гендерные различия: если у мужчин к ним относятся неблагоприятное социальное положение (низкий уровень образования, заработка и социальной поддержки), то для женщин это проживание в крупных районах города и семейное положение (разведенные, живущие отдельно и овдовевшие женщины курили чаще, чем замужние) (Pomerleau et al., 2004). Гендерные различия в России наблюдаются и по другим показателям в отношении табака: 1) мужчины начинают курить в возрасте до 18 лет, а женщины до 20 лет; 2) мужчины курят больше сигарет в день (10 и более) по сравнению с женщинами (меньше, чем 10 сигарет в день); 3) доля курящих более 20 сигарет в день выше среди мужчин, чем среди женщин (Gilmore et al., 2004). Таким образом, вероятность развития зависимости от табака средней и тяжелой степени тяжести выше у мужчин.
В мире среди представителей мужского пола распространенность и частота употребления наркотиков и расстройств, связанных с их употреблением, выше по сравнению с представителями женского пола (Degenhardt et al., 2007; Grant et al., 2016). Социальные или культурные ограничения, которые могут быть возможными факторами, объясняющими меньшую распространенность употребления алкоголя среди девушек и женщин, также могут быть применимы для понимания картины употребления некоторых видов наркотиков. В одном из исследований, проведенных в России, было показано, что к факторам риска употребления наркотиков среди женщин относится наркозависимость партнера (Шигакова, 2017), то есть для получения наркотика среди женщин необходима встреча с «пассивным агентом наркотизации» – человеком или группой людей, которые «показывают пример» употребления наркотиков (Позднякова и Брюно, 2021). Однако современные исследования в России показывают, что в связи с развитием интернет-технологий на наркорынке такой «традиционный» способ приобщения к наркотикам теряет свою актуальность и, как следствие, приводит к сокращению гендерного разрыва в употреблении наркотиков и в развитии наркомании (Позднякова и Брюно, 2021). Кроме того, гендерные различия в употреблении наркотиков зависят от разновидности ПАВ и возраста употребления. Например, есть свидетельства половой конвергенции в отношении каннабиса: результаты систематического обзора и мета-анализа, объединившего 22 исследования, свидетельствуют о том, что при оценке распространенности употребления каннабиса гендерный разрыв сократился по сравнению с когортой родившихся в 1941 и 1995 годах (Chapman et al., 2017).