Повернувшись к Николаю, он продолжил:
– Надеюсь, что по таким поводам мы с тобой больше встречаться не будем.
– Не будем, – пролепетал парень. – Обещаю.
– Не будете, не будете. Я этого не допущу. Иначе пусть ищет себе другой дом и другую семью. Мы уже обо всем с ним договорились. Он клятвенно обещал завязать с такими делами.
– Договорились. Ну, что, до свидания!
Вместо того, чтобы попрощаться с оперативником, Александр Иванович повернулся к сыну и скомандовал:
– Спускайся на улицу и жди меня. У меня еще есть разговор с товарищем милиционером.
Николай прежде, чем уйти, пробормотал, обращаясь к Лазовому:
– Я больше так не буду. До свиданья.
И вышел из кабинета.
– Присмирел парень, – как – то совсем уж по–доброму заметил Федор Васильевич.
– Присмирел, присмирел, паршивец! А куда он денется! Но я хотел поговорить с Вами о другом. Вы так много сделали для нашей семьи, что мы теперь век на Вас будем молиться. От такого позора всех нас спасаете! И мы с женой хотели бы отблагодарить Вас. Вот.
Еще продолжая говорить, он залез во внутренний карман пиджака, который выглядел, как новый. Наверное, не часто ему приходится надевать его.
И, достав не большой сверток из газеты, положил его на стол перед Лазовым.
– Что это? – Глядя на сверток, спросил Лазовой.
– Это, вот…, – Александр Иванович смутился, как ученик, который стоит перед учителем, заранее зная, что не выучил урок, и прекрасно представляя, что сейчас произойдет.
Потом несмело продолжил:
– Мы с моей женой Вам в знак благодарности…
– Еще раз спрашиваю, что здесь? – Перебил его Василий Федорович.
По всему было очевидно, что Лазовой начинал сердиться.
Но Ковалевский – старший не мог никак понять, по какой причине.
– Это …, – он вообще растерялся, не зная, как сказать.
– Ну?
– Одним словом не много денег. Поверьте, от чистого сердца. За Вашу доброту.
Василий Федорович некоторое время смотрел то не сверток, то на Ковалевского – старшего.
При этом он размышлял:
«Дурак, ты дурак! Неужели действительно думаешь, что я возьму эти деньги? Что я совсем из ума выжил, чтобы брать взятку? Да, дела! Наконец и ты, Василий, докатился до того, что тебе вот так открыто взятку предлагают. Дела!».
Но вслух сказал:
– Александр Иванович! Я понимаю, что Вы и Ваша жена – простые деревенские люди. Я сам родился и вырос в не большой деревеньке Вельяново нашего Правдинского района. Это недалеко от Журавлево. С немцами в войну пришлось пожить. Разное тогда бывало. Многое повидал. Теперь вот уже больше десяти лет работаю в милиции. Я Вас понимаю. Вы от доброты своей хотите меня отблагодарить. Но принять этот Ваш подарок я не могу по той простой причине, что это квалифицируется как взятка. Ведь я – должностное лицо при исполнении своих служебных обязанностей. И брать что – либо от таких людей, как Вы не имею права. Понимаете?