– Сафрон, тут кроме нашего Болотника, другой казак властвует. Слыхал?
– Слыхал. Юрка Беззубцев. Тоже с Дона. Но у него и запорожцы имеются.
– Сегодня видел царевича Димитрия. Не понравился он мне. Слишком задаётся и ставит из себя… Верно ли, что он не ложный?
– Разбери их тут! Слухи один другому про́тивные, а что мы можем тут?
– А ты упрекаешь меня в желании заполучить добра поболее. А зачем тут горбиться и кровушку проливать? Хоть так возместить тяготы жизни.
– Да ладно тебе, Данилка. Пашкова Истому встречал?
– Это тот, что тоже в атаманах ходит? Встречал. Пыжится, как и остальные. Вот бы хотелось послушать кого из них в откровенном разговоре. Интересно, что у них на уме?
– Как и у тебя, Данилка! Одна выгода их тревожит и подвигает на всякие там интриги и заговоры. Всяк ищет выгоду для себя. Вот и бегают от одного царя к другому. И всякий раз клятву и присягу на Святом Писании произносят. И что? Им нарушить любую клятву – что нам плюнуть. Противно!
– Что это ты, Сафрон? Не иначе, как что худое задумал. Признавайся!
– Пошёл ты, Данилка! Без тебя тошно на душе, а ты со своими вопросами!
– Ты это брось, десятник! Мне ты нужен здоровый и весёлый. У нас с тобой и так мало дружков, а ты так себя ставишь! Угомонись и живи полегче.
Вскоре Сафрон услышал от старого знакомца весть, что сильно его расстроила. Он вопросительно смотрел на казака и не мог поверить.
– Сам слышал, как князь Шаховский говорил, что они с Мишкой Молчановым устроили всё с этим царевичем.
– А кто такой этот Молчанов?
– Ещё тот прохиндей! Ещё с первым царём дружбу водил. Шастает по Польше и Угорщине, мутит всех, собирает средства для продолжения смуты на Руси. Что-то ему от этого должно перепасть, уверен.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Я постоянно был поближе к царю, Димитрию Ивановичу, когда он рвался в Москву. И этого Мишку сам лично два раза сопровождал по делам к польской границе. Ушлый мужик!
– Он что, знатного рода, этот Мишка?
– Какое там? Просто сын боярский или что-то такое. Вот и выслуживается.
– И что теперь делать нам, мне?
– Да что хочешь, Сафрон! Я, например, собираюсь отхватить для себя поболе и до дому подамся. Раз такое дело, то больше нечего рисковать шкурой. Для кого? Ради этих бегунков-перебежчиков? Нет уж, перебьёмся!
Этот разговор сильно обеспокоил Сафрона. Вспомнил Данилку, и теперь его стремления поживиться на смуте не казались такими низкими. Главари здешние много хуже и жаднее.