Мария. Это была она, ведьма! Она приворожила всех мужиков в вёске, даже ее Константин попал под злые чары, провались она пропадом!
А Мария перестала спать по ночам. Молодой (ей едва исполнилось двадцать) женщине было скучно с Иваном. Тот был старше ее на восемь лет, но был серьезен не по годам. Первый восторг от его силы, уверенности в своем праве принимать решения за других быстро прошел. Мария бы хотела снова почувствовать на себе эту силу, как тогда, когда он увез ее из отцовского табора, но в семейной жизни Иван был ласковым, как котенок. Поворачивать Ивана в нужную сторону не составляло труда: ей стоило лишь чуть намекнуть, чуть вскинуть тонкую бровь, как муж тут же бежал выполнять все ее прихоти. Вот только это вызывало у Марии презрение. Ей хотелось добиваться мужчины, влюблять его в себя вновь и вновь… А Иван стал похож на мужиков в этой вёске: они все смотрели на нее восторженными щенячьими глазами.
Все, кроме Константина. И он стал ее навязчивой идеей. Почему же он не ищет с ней встреч? Неужели устоит перед ней? Неужели она, первая красавица вёски, не терзает его мыслей, сердца и кое-чего пониже?
Мысли о нем не давали ей покоя. И она стала интересоваться жизнью вёски, вернее, делать вид: ходила везде за Иваном, как можно чаще старалась попадаться Константину на глаза. Но тот усердно их отводил.
Именно тогда Мария сошлась с Повитухой. Вот та была настоящей ворожеей. В вёске ее боялись, ею пугали детей, но к ней же бежали за помощью, когда никто больше помочь не мог. Повитуха ставила на ноги самых безнадежных больных, она была отличным хирургом, шептухой и травницей. Молодые девушки же ходили к ней за приворотами, отворотами и… абортами.
И Мария не удержалась, пришла в дом на отшибе, криво повисший на вбитых в землю балках.
– А я все ждала тебя, долго же ты искала ко мне дорогу, – хитро улыбнулась старуха, отворяя ей тяжелую дверь. По обеим сторонам от дверного проема висели внушительные связки чертополоха – отгонять нечисть или лупить ими больных – тут уж как повезет.5
– Что так? – Мария осмотрелась и сморщила точеный носик: в маленьких сенцах воняло протухшей капустой пополам с заплесневевшими травками, половицы были давно не крашены и визгливо скрипели под каждым шагом, с потолка свисала метровая паутина, призванная вселять в посетителей правильный настрой.