– Внук твой, баб Маш, чего очерняешь? Да и шли б вы уже домой! Хватит языками чесать!
Выпивох Иван терпеть не мог, не понимал, как можно пропивать нажитое столь тяжким трудом, чтобы получить капельку удовольствия… Наутро ведь все сменится жестким похмельем. А уж Саврасову бабу Машу трезвой не видели почти никогда. Муж ее, Алесь, помер, однажды напившись до зеленых чертей, и даже Повитуха – и та не смогла его откачать. У Саврасовых осталось два сына, его сверстников и друзей: Федор и Стас, и оба они были семейными, хозяйственными да еще и хорошими работниками. Ивану не хотелось, чтобы они закончили свою жизнь, как отец.
– Вы мне лучше скажите, Дудковы дома?
– Малодшыя, Руслан с Сашкой, свинтили яшчэ пасля апоудня2, – бабе Маше было лишь бы зацепиться за что языком. – А старшие дома. А навошта3 яны табе?
– Дело есть, – неприязненно буркнул Иван и поспешил перейти улочку к дому напротив. Мужчину проводили две цепкие пары глаз.
Дверь открыла Анна – расплывшаяся низенькая женщина с пушистыми, торчащими во все стороны светлыми волосами и тяжелым карим взглядом из-под нависающих бровей. Непонятно, как Константин выбрал ее в жены: высокий, подтянутый, несмотря на свой возраст; с правильными чертами лица, острым подбородком, чуть кривоватым, сломанным в юности носом, твердой линией губ. Может, потому Ивану не нравился Руслан, что был вылитой копией отца?..
– Ваня! Здравствуй! – Константин, увидев гостя, поднялся из-за дубового стола и с добродушной улыбкой протянул соседу широкую ладонь.
– Вечереть будешь? – засуетилась Анна, доставая из печи припрятанный до поры ужин.
– Не отказался бы.
– Ань, ты б нам сначала пузырь на стол организовала.
– Костя, я не пью, ты же знаешь.
– Да я тебе накапаю пять капель, не отказывайся, будь другом.
– Ну, если только полрюмочки.
Женя со всех ног бежала к обрыву. Она безнадежно опаздывала: пока собрала сено, пока дождалась ухода отца, пока собралась сама – и заметить не успела, как перевалило за одиннадцать.
Одинокая фигура маячила возле самого обрыва. Не ушел. Женя перешла на шаг.
– Руслан! – не смогла удержаться, крикнула в ночную тишину.
– Я думал, уже не придешь, – раздалось над самым ухом.
Женя вздрогнула и обернулась:
– Ф-фу, напугал! А… на обрыве тогда кто?
– Мишка Саврасов к девке какой-то клеится. Не из наших. Решил не мешать.