Захватив сумку, я прошлась по мрачным коридорам ПОУ, помахала на прощание Харону и решила заглянуть напоследок к начальству. Секретарь лишь мельком взглянула на меня и продолжила подпиливать свои когти, а я без стука толкнула огромные двустворчатые двери и застала шефа в весьма угрюмом состоянии. Хальраксан задумчиво рассматривал многочисленные стеллажи с документами и щелчком пальца испепелял, видимо, ненужные бумаги.
– Чего ищем? – Поинтересовалась я, морщась от запаха гари.
Пригладив аккуратно стриженную бороду, шеф скинул пиджак и, уперевшись руками в стол, констатировал:
– Я его убью!
– Это понятно, а ищешь что? – Спросила я, уже догадываясь, что довело шефа.
Месяц назад у нас сменился архивариус. Молодой демон, недавно выпустившийся из Карательной Академии, ещё не знал всех тонкостей работы в ПОУ, поэтому частенько забывал ставить отметки на личных делах сотрудников. Красные – сотрудники внутреннего ведомства, а именно личные помощники Хальраксана, главы отделов и так далее; чёрные – сотрудники судебного ведомства, такие как Харон и стражники; зелёные – начальники пыточных и главные коменданты тюремного блока, а вот белые – распорядители по секторам, такие как я, Ривз, Сонкс и ещё парочка вампиров. Раз в год все проходили переаттестацию в Департаменте Тайн и подтверждали свою лицензию на работу в данном учреждении и, судя по всему, архивариус прошляпил чьё-то дело, что сулило огромными бюрократическими проблемами.
– Твоё дело! – Рыкнул шеф. – Нет, я его всё-таки в такие дебри засуну, что он на свою зад…
– Стоп! – Перебила я. – Какого хрена?!
Я тут же подбежала к стеллажам и принялась судорожно перебирать папки. Я за это место держалась не только зубами, а буквально ухватилась всеми внутренними органами, потому что потерять его было равносильно смерти. Яростно отшвыривая папки, я уже готова была лично изорвать этого засранца на ленты и повесить оригами из его кишок над дверью в свой кабинет, как Хальраксан оттащил меня от очередной папки и по-отечески начал гладить по голове.
– Ну всё-всё, не переживай так, я найду, и этого крысёныша на кол насажу, всё, успокаивайся…
Шеф действительно воспринимал меня, как свою дочь. Он вообще считал меня хрупким созданием, за которым следует присматривать, как за ребёнком, и оберегать от любого стресса. За двадцать лет работы, я уже давно смирилась с его излишней привязанностью, поэтому молча позволила обнять себя, лишь после сказала: