– Боюсь, братец, если у отца ничего не вышло в своё время, то мне и начинать не стоит, – сдержанно ответила я, садясь на единственный здесь целый стул.
Его «величество» дрогнуло от упоминания отца. Больше на некогда прекрасном лице не читалось надменности, ехидства и высокомерия. Эзвур был в ярости. Рубиновые глаза полыхнули огнём, желваки заиграли, а ладони, пытавшиеся сжаться в кулаки, лишь сильнее насадились на крюки. Я хорошо знала брата – боли он не боялся, но унижения приводили его в неистовство.
– Дай угадаю, – продолжила я, – ты снова сбежал, мой начальник снова поостерегся меня тревожить до твоей поимки, а в это время бывший наследник быстренько сколотил группу отмщения и пошёл захватывать трон?
– Трон наш по праву! – Взревел он, отчего шипы лишь сильнее изранили шею. – Если у тебя не хватило смелости предъявить права и поддержать собственного брата, свою семью, своего отца, то какого хрена ты выставляешь предателем меня?! Ты трусливо сбежала!!! Ты даже не объявилась в поместье, когда умер отец, не пришла на слушанье, не удержала мать от самоубийства, ты тварь, Айшарин! Ты предала нас, ты предала меня!
Крики Эзвура отражались от стен подземелья, заставляя остальных невольных свидетелей забыть о своих страданиях и жадно вслушиваться в разговор. Маска спокойствия застыла на моём лице, но внутренне я была на грани.
– А знаешь, что самое паршивое? – Уже тише произнёс он, вновь кривя губы в ухмылке. – Ты пошла против себя, за что ненавидишь себя гораздо больше, чем я. И, поверь, это приносит мне нескончаемое удовольствие, отвлекая от этих стен и даря повод для радости.
По каменным стенам прошла рябь, тревожа силовой барьер. Эзвур улыбнулся шире, понимая, что я еле сдерживаю свою силу. Время утекало сквозь пальцы, опаляя осознанием того, что мне нужно бежать отсюда как можно быстрее. Его слова пробили брешь в той крепости, что я годами возводила, не позволяя себе вестись на все его обвинения. Боль опоясывала, сжимала раскалённой рукой горло, мешая мне нестись прочь из управления. Я ничего не видела перед собой. По пути к парковке врезалась во всё, что только можно, не слышала крики Хальраксана, который не мог до меня дотронутся, понимая, что я могу испепелить его на месте.
Мчась по оживлённой трассе, сбила несколько машин, срезала кусты у обочины, но каким-то чудом смогла выехать за город. Вывалившись из машины, я пыталась прогнать ту кровавую пелену перед глазами, спотыкалась и падала, сдирая кожу о стылую землю, но упорно шла всё дальше. Когда боль стала невыносимой, я заорала во всё горло, срывая связки, выпуская терзающий меня огонь. Одежда на мне истлела, но я даже не заметила этого. Перед глазами был полыхающий лес и плавящаяся под ладонями земля