Эмбер поняла, что с семьёй у Алена не все в порядке. Так же она знала, что у него есть младшие брат и сестра, оставшиеся с фостернымит родителями. Он часто им писал и звонил. На этом пока всё.
Когда Ален, согнувшись в три погибели, плакал на её плече и неразборчиво шептал: «Мои родители…» – Эмбер так и не узнала, что они все-таки сделали. И какие именно?
Эмбер было очень жаль Алена. Ему хоть и исполнилось восемнадцать, хоть он и был выше почти на две головы, Эмбер видела в нем ребёнка, отчаянно борющегося со всеми горестями. Он только-только стал взрослым, и у него нет поддержки от родителей. Вообще никакой. Он совершенно один, его просто бросили на произвол судьбы решать проблемы самостоятельно.
Ей так хотелось подойти к Алену, крепко-крепко обнять и сказать: «Ты молодец. Ты хорошо со всем справляешься. Не вешай нос, малой, ты очень сильный».
Алена любят все сотрудники кафе, это видно. Ну, по крайней мере, все относятся к нему положительно. Он же такой хорошенький! Всех очаровал улыбкой, со всеми приветлив и дружелюбен. Эмбер понимала: он очень хочет подружиться с каждым. У него это отлично получалось.
Эмбер хотелось защитить и уберечь Алена от таких идиотов, как Стефан. У Алена и так не все гладко, а еще этот хмырь выёживается и права качает. Самоутверждаться за счет слабого всегда проще.
Именно поэтому Эмбер была настроена скептически к извинениям Стефана, но, раз его привёл босс, значит, дело приняло серьёзные обороты. Джоб оказывал на Стефана хоть какое-то влияние. Но почему босс нянькался с ним – загадка.
– Ален! Иди сюда! – крикнул Джоб, пройдя в гостиную.
– Босс!
Ален, услышав голос шефа, бросил полотенце, которым вытирал вымытую Биллом посуду, и радостный поскакал, как горная лань.
– Босс, привет! – засиял Ален.
Но, увидев рядом Стефана, Ален умерил пыл. Стал сдержаннее, явно расстроившись, что он тоже пришёл.
– Нам поговорить надо, – с явной неохотой произнес Стефан, да так, словно долго репетировал эту фразу.
Ален встал по стойке смирно и с места не сдвинулся.
– О чем?
Стефан тоже стоял посередине гостиной, не зная, куда себя деть.
– Попросить прощения.
Джоб сел в кресло. Заинтересованный Билл оставил мытьё посуды. В этот раз Эмбер бы ему точно не высказывала, что он оставил всего лишь одну тарелку в раковине, потому что тоже была не менее заинтригована.