Валерий замялся, отвернулся, посмотрев на полку, где как раз стояла их с Лазарем общая фотография – вечники и военной форме стоят у главных ворот на въезде на базу. Хоть и прошло уже больше полувека, он продолжал скучать по своему другу и товарищу, названому брату – сколько бы лет ни пролетело, такие потери не забываются.
–Когда мы познакомились, я был полностью уверен, что Лазарь одинок: все мы рассказывали друг другу о своих родных и друзьях, делились воспоминаниями, кроме него, – медленно начал Валерий. Глаза его потемнели, будто он заново переживал всё, о чём говорил. —Он никогда не упоминал своих близких: ни супругу, ни детей, ни друзей – так что мы резонно сомневались, что таковые у него были, а истории других не особо слушал. Лазарь первое время был достаточно нелюдим, не искал компании, отдавал всего себя исследованиям. Когда у нас постепенно все разбивались на пары – всё же случившаяся катастрофа сильно изменила мировоззрение многих, так что вечники стремились разменять своё одиночество – один Лазарь не просто не шёл на контакт, а прям сторонился женщин. Я долго не понимал, почему, но и не думал над этим вопросом особо: всё же его личная жизнь – не моё дело, да и сам я был полностью погружён в работу в ту пору. Только один раз он рассказал мне о своей возлюбленной. Но имя так и не назвал. Хотя это можно понять: учитывая, какая у них была история, неудивительно, почему ему было так больно произносить её имя. В своём рассказе Лазарь звал её «его весенней девочкой»…
Это был один из тех плохих дней, в которых при всём желании почти невозможно найти что-либо хорошее. С утра лило как из ведра, так что к извечной сырости прибавилась и противная влага, так и норовившая залиться в ботинки. Да ещё, как назло, очередной эксперимент Лазаря и Валерия сорвался: их с таким трудом собранный механизм отказал, детали перегорели из-за слишком высокого напряжения и теперь восстановлению не подлежали и нуждались в полной замене. Это была уже не первая неудача за последнее время, но в купе с общим нервным состоянием и не вдохновляющей обстановкой, она сделала тот день полностью невыносимым.
У обоих не было ни малейшего желания выходить из дома, который они обустроили под лабораторию, разговаривать с другими, отвечать на вопросы об их новом плане на замену только что сорвавшемуся. Конечно, сделать это ещё придётся, от этого никуда не деться, но лучше было отложить это на время. К тому же в бывшем элитном коттеджном посёлке, в котором обосновалась их база, сохранились неплохие погреба со спиртным разной крепости – бывшие хозяева явно знали в этом толк. Они с Лазарем ни в коем случае не были большими поклонниками подобного варианта времяпрепровождения и пристрастий такого рода не имели, но именно в этот день, когда и на душе, и на улице всё было серо и уныло, бокалы сами будто просились в руки.