– Перед отъездом мы должны закрыть некоторые финансовые вопросы…
Оставив взрослых разбираться в скучных делах, Гришка неслышно покинул кухню. Что чувствует мальчик, который в один миг превратился из обычного человека в наследника настоящего семейного состояния? Григорий Девятаев точно знал – печаль и усталость. Ему вдруг стало безумно жаль деда. Он-то никогда и ни с кем не ссорился. Гришка вспомнил, как они гостили в Городе С., и он, Гришка, совсем малыш, прибегал к деду со своими маленькими заботами – колесо велосипеда спустилось, рубаха порвалась, с мальчишками подрался. Дед внимательно слушал его жалобы, потом ерошил волосы на макушке и говорил:
– Беда бедой, а еда едой, – и давал ему яблоко или пряник, а потом помогал с велосипедом или пришивал пуговицы, ловко латал прорехи и учил, как договариваться с соседскими мальчишками. Одного из них, рыжего долговязового Славку, Григорий помнил до сих пор. Славка однажды угнал его дорогущий новенький велосипед и катался на нем весь день, а вечером обнаружилось, что руль погнут и колесо «восьмерит». Гришке стыдно было признаваться, что прошляпил велик, поэтому он молча стерпел наказание за испорченного двухколесного друга.
Гришка вдруг вспомнил, какое раздолье в летнем Городе С., как приветливо шелестят за окном старые липы, как приятно пахнет в зале кофейни – ванилью, корицей и нагретой древесиной. Ему захотелось увидеть деда, и стало невыносимо стыдно, что в последние годы он избегал звонить старику, отделываясь формальными поздравлениями на новый год и день рождения. Даже когда дед освоил скайп, Гришка часто не принимал вызов, отговариваясь тотальной занятостью. Он даже застонал от острого чувства вины и уткнулся головой в подушку. Глаза щипали непрошенные слезы, но самое болезненным было понимание того, что исправить уже ничего нельзя.
Сожаления постепенно уступили место более практичным размышлениям. Гришка вдруг понял, что его родители не слишком молоды – обоим уже за сорок, и наступит время, когда и они… как дед…Даже в мыслях не нашлось места для страшного слова. Он решительно сел на кровати и пообещал сам себе стать самым внимательным и добрым сыном на свете. Григорий Девятаев не любил терять время даром и тут же отправился выполнять обещание. На кухне, не обращая внимания на адвоката, он обнял отца, а потом и мать.