– Мы должны что-то сделать, – наконец сказал он, его голос звучал твёрдо, но тихо, как у человека, который сам себе приказывает не сдаваться. – Если мы просто будем ждать, это повторится.
Сонгю, сидящий напротив, поднял голову, его лицо было бледным, а обычно живые глаза потухли. Он выглядел, как человек, переживший слишком много. Его дыхание было медленным, почти болезненным, а на лбу блестели капли пота, которые он даже не пытался вытереть.
– А что мы можем сделать? – прошептал он. – Если даже полиция не знает, кто это…
Его голос затих, как будто он боялся произнести то, что витало в воздухе: мысль, что никто из них не сможет выбраться из этого кошмара.
За окном раздался гул грома, который прокатился по небу, словно предупреждение. Свет молнии на мгновение осветил комнату, и тени от их фигур растянулись по стенам, превратившись в гротескные силуэты. Дождь ударил по стеклу сильнее, его ритмичный стук звучал, как зловещий отсчёт времени.
Юнсо сжал руки сильнее, его кулаки дрогнули, но он не произнёс ни слова. За дверью, в коридоре, снова замер Кан Сихён, его массивная фигура, как страж из другого мира, не сводила пристального взгляда с двери. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как всегда, но казалось, что он слышит каждый их вздох, каждый приглушённый шёпот.
Сеул за окном продолжал жить своей жизнью, но для тех, кто сидел за этим столом, он стал далёким и чужим. Их мир сжимался вокруг них, превращаясь в ловушку, из которой никто не знал, как выбраться.
– Они начали опрашивать наших сотрудников, – наконец произнёс Юнсо, разрывая тяжёлое молчание, которое, казалось, душило каждого в комнате. Его голос был низким, как далёкий гул грозы, предупреждающий о надвигающейся буре. – Джису предупредила, что будут проверять всех.
Слова повисли в воздухе, как яд, отравляя пространство. Каждый из них знал, что за этим последует, но никто не хотел быть первым, кто заговорит. Тени на стенах, отбрасываемые тусклым светом ламп, удлинялись и дрожали, будто становились всё более угрожающими.
– И что это даст? – бросил Джэхён, сидящий напротив Юнсо. Его голос был резким, как хлыст, в нём чувствовалась смесь гнева и усталости. – Они не найдут никого. Потому что мы даже не знаем, кого искать.
Он откинулся на спинку стула, его движения были нервными, а пальцы постукивали по подлокотнику в такт собственным мыслям. Его слова эхом отозвались в комнате, усиливая напряжение, уже заполнившее каждый угол.