– Конечно, нравишься! Даже не сомневайся, – закивала Тайка.
– Если бы нравилась, он бы мне давно предложение сделал да в ваш дом за ручку ввёл. Али, может, ты против?
– Нет, что ты! Я бы только рада была.
– Во-о-от! – Домовиха сокрушённо цокнула языком. – А вместо энтого ты да я сидим в доме, в котором обе не хотим быть.
От такого признания Тайка чуть квасом не подавилась.
– Так что же ты на домовишнике сразу не сказала, что не хочешь?!
– Побоялась! – Анфиска дёрнула плечом. – Думала, смеяться надо мной будут. Скажут, мол, трусиха. Или того хуже – отступница, как Харитоша. А я от обязанностей своих не отлыниваю, не подумай. Просто хочу их с кем-нибудь разделить. Разве энто плохо?
– Что ты, вовсе даже не плохо! У каждого свои понятия о счастье, и даже у домовых они не одинаковые.
Тайка сказала это, а сама задумалась: сколько раз она отказывалась от поздних прогулок с подругами, чтобы не расстраивать бабушку? Сколько раз участвовала в ненавистных школьных концертах, прежде чем поняла: ну не лежит душа? А люди не станут к тебе лучше относиться, если будешь поступать так, как они хотят. Наоборот. Решат, что тобой можно вертеть так и сяк. Как бы только это объяснить Анфиске?
Она решительно тряхнула головой:
– Знаешь, я бы сказала всё как есть. Может, Никифору и не понравится твой отказ, но он мужик умный. Поворчит-поворчит, да потом поймёт. И других домовых убедит, что так будет лучше.
– Ой, не могу. Страшно. – Анфиска подтянула повыше плед, которым они с Тайкой укрывали ноги.
– А в чужом доме нежеланную жизнь жить не страшно? Может, здесь и нет никаких кошколаков и призраков. Просто дом чувствует, что у тебя к нему душа не лежит, и не принимает.
Стоило Тайке это сказать, как в дальнем углу кухни послышался подозрительный шорох. Там определённо кто-то был и наблюдал за ними исподтишка.
Анфиска закрыла себе рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть, и они с Тайкой замерли, тревожно вглядываясь в темноту.
Некоторое время было тихо. Половицы заскрипели, как будто кто-то осторожно крался к столу – прямо в их сторону. Кр-рак. Кр-рак…
– М-мамочки!.. – Анфиска нырнула под плед с головой, а Тайка, опомнившись, выставила перед собой оберег. Другой же рукой она выхватила мобильник и включила фонарик. Ведь яркого света любая ночная нечисть боится.
Она успела увидеть, как в сторону метнулась тень. Небольшая – ростом с домового или кикимору. Ага, драпает! Тайка вскочила, размахивая оберегом, и грозно крикнула: