Между тем японцы наседали все сильнее. Из-за сильных обстрелов, трижды повреждавших антенное хозяйство, некомплектный аппарат искровой связи пришлось разобрать, укрыв в одной из расщелин, куда перенесли и телефон с поломанным гелиографом и фонарями. Гуцука назначили старшим над всем этим хитромудрым хозяйством.
Когда вечером флот атаковал Йокосуку, со штабом в Тагоэ уже не было вообще никакой связи, а все моряки оказались убиты или ранены. Но на пост прорвался капитан-артиллерист из поселка, управлявший огнем полевых батарей Токатори по фортам. Ему помогал последний из сигнальщиков, еще способный передавать семафоры. Потом и его убило. Но батареи продолжали стрелять по уже пристрелянным целям без поправок, пока не кончились снаряды. Капитан, матерясь, уполз обратно к своим пушкам. Совсем скоро они снова открыли огонь. Должно быть, перетащили к последним уцелевшим орудиям остатки боезапаса с уже разбитых позиций.
Гуцук видел серые клочья нашей шрапнели, распускавшиеся над фортами, и тусклые проблески от разрывов осколочных гранат, мерцавшие в поднятой пылище вокруг бетонированных орудийных двориков, а иногда и прямо в них. Видел и моргание морзянки с кораблей, но ответить не смог. Тот сигнал, что он запомнил, удалось передать лишь наполовину, после чего единственный остававшийся исправным фонарь разбило пулей или осколком. А может и камнем, которые в изобилии расшвыривало часто лопавшимися вокруг шимозными гранатами.
Забившись в какую-то трещину, Илья выпустил просто в небо обе найденные сигнальные ракеты. А потом снова отбивал вместе с уцелевшими японские атаки. Связистов из его роты выбило всех, так что как теперь развернуть станцию, когда придет оставшееся оборудование, он не представлял. Сам пост связи, оказавшийся самым безопасным местом, быстро заполнили ранеными, которых смогли лишь кое-как перевязать. Из парусиновых тентов и бамбуковых звеньев антенн соорудили дополнительное укрытие от пыли и мелких камней.
Чуть постонав, раненые затихли. Живы иль уже умерли, он точно не знал. После каждой атаки проверяя свой аппарат, бережно закинутый чехлами, и телефон, подсунутый туда же, вглядывался в замотанные окровавленным тряпьем тела, надеясь поймать хоть малейшее движение. Но тщетно. Хотя вроде дышали.
Патроны кончились к ночи. Тогда самые отчаянные, пользуясь темнотой, начали ползать вниз к убитым японцам и таким способом притащили семнадцать трофейных винтовок и много патронов. Этим отбивались почти до полудня следующего дня, когда патроны снова кончились.