Эвис находился шагах в двадцати от него. Юноша тоже сидел под деревом. Сидел так тихо, что его можно было бы и не заметить. При этом он двигался. Точнее сказать, непрерывно вертел перед собой руками в воздухе. Ирид пригляделся к нему.
Тот вытянул вперед правую руку, покрутил кистью, потом резко убрал ее. Далее он вытянул левую руку ладонью вверх, замер на какое-то время, а затем резко сжал кулак и дернул руку в сторону, будто схватив что-то. Эвис прижал кулак к груди, а через какое-то время разжал и внимательно осмотрел ладонь. Похоже, пустая. Потом юноша вновь уставился куда-то вперед и принялся водить правой рукой перед собой.
Ирид усмехнулся, но ничего говорить не стал. Действия Эвиса не вызвали у него большого интереса, так как он видел все это уже очень много раз. К чужим странностям привыкнуть лишь чуть-чуть сложнее, чем научиться не замечать собственные.
Смысла такого рода действий Эвис никому не объяснял. Если задавали прямые вопросы, то юноша говорил что-то нечленораздельное или непонятное. Лично для себя Ирид решил так: лучше вовсе не спрашивать.
Ремай куда-то ушел с арбалетом. Очевидно, на охоту. Этого не требовалось, так как припасов вполне хватало. Ирид считал, что его спутник часто охотился для уединения, а не для того, чтобы обеспечить их мясом. Хотя следовало признать – часто он возвращался с отличной добычей.
Ирид сам не понял, как задремал. Очнулся он от того, что Танир тряс его за плечо.
– У меня все готово. Пойдем уже есть, – сказал он.
Мужчина осмотрелся.
Солнце село. На ясном небе появлялись первые звезды. Эвис сидел все под тем же деревом: рука вытянута вперед, кулак сжат, сам не двигается.
– Иди и приведи в порядок нашего фокусника, – проговорил Ирид. – Ремай вернулся?
– Да, только что пришел. Принес какую-то неизвестную птицу, – ответил молодой человек.
– Хорошо. Зови Эвиса.
Танир подошел к юноше и потряс его за плечо. Эвис сразу открыл глаза.
– Пойдем к костру. Я приготовил еду, – сказал Танир.
Эвис кивнул и ловко встал.
Ремай сидел у огня. Возле него лежала крупная мертвая птица с серым опереньем. Он пристально смотрел на пламя. Его товарищи разместились рядом.
Мясо, яблоки, сухой хлеб. Ели молча, не смотря друг на друга. Какого-то напряжения между ними не чувствовалось – просто разговоры не имели смысла.