– Не любит он слабость свою показывать, – ещё тише проворчал Святослав в ответ на его мысли. – И то сказать, какой вой такое любит? А он в первую голову роду заступник.
«Блин, и у богов свои комплексы имеются», – фыркнул про себя парень и, кивнув, снял папаху.
В пояс поклонившись старику, Матвей уселся на телегу и, оглянувшись, с лёгкой улыбкой спросил:
– Дедушка, а в гости-то к тебе приезжать можно?
– От дурень, – рассмеялся Святослав. – Ты же мне наследник, неужто я тебе в доме откажу?
– Ты и правда, думай, чего говоришь, Матвейка, – смущённо проворчал Григорий, тряхнув поводьями.
Застоявшиеся кони дружно навалились на постромки и, с ходу перейдя на рысь, поволокли телегу в сторону станицы. Матвей, наслаждаясь погодой и чувством полного здоровья, весело улыбнулся и, потянувшись, оглядел степь. Денёк и вправду был роскошным. Температура стояла около нуля или чуть ниже. Ветер стих, а из-за туч выглянуло солнышко, едва заметно пригревая землю.
Они были уже на полпути, когда из-за пологого холма рысью выехали пятеро всадников и, едва увидев дроги, с диким гиканьем понеслись следом.
– Гости у нас, бать, – хищно усмехнувшись, сообщил парень.
– А я и не понял, – фыркнул Григорий в ответ. – Карабин возьми. Многовато их для нас двоих.
– Пятеро всего. Сам управлюсь, – отмахнулся Матвей, вытягивая из кобуры револьвер.
– Не дури. Они тоже не с кистенями скачут, – попытался осадить его кузнец.
– Бать, дай кровушку разогнать да размяться, – заканючил Матвей. – Да и не любит батюшка, когда стреляют. А мне его поблагодарить надобно. Вылечил ведь, – напомнил он, внимательно отслеживая реакцию отца.
– А ежели они палить станут? – не сдавался Григорий, даже не пытаясь подгонять коней.
– Я сейчас стрелять стану, а ты после не вмешивайся. Только ежели кто в спину ударить решит, или на тебя попрёт, – азартно усмехнулся Матвей и, встав в телеге на колени, вскинул револьвер.
Степняки приблизились уже метров на сто, так что вполне могли видеть каждое его движение. Всадники тут уже рассыпались в стороны, при этом даже не пытаясь взяться за винтовки. Подобное оружие было видно у всех. Более того, двое из пяти принялись натягивать луки. В воздух взвились стрелы, и Матвей на всякий случай сдвинулся в сторону, успев крикнуть:
– Батя, стрелы!
Сидевший на передке кузнец одним толчком сместился на самый край телеги и, оглянувшись, презрительно скривился: