Размышляя о неопределённой природе судьбы, Арда задавался вопросом о месте Зейнеп в своей жизни. Может быть, судьба была не просто путешествием, но и стеной – стеной, которая разделяла их, но в то же время придавала его чувствам к Зейнеп смысл. Всё было настолько туманным и сложным, что, возможно, именно в этой сложности и заключалась сущность судьбы.
Подойти к Зейнеп значило столкнуться с этой путаницей судьбы. Понять её означало прикоснуться не только к человеку, но и к самой жизни. Но для Арды это было нелегко. Каждый шаг, каждый взгляд означали преодоление не только расстояния между ними, но и своих собственных страхов и сомнений.
Для Арды даже просто подойти к Зейнеп, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать, было почти тайной. На каждом шагу он сталкивался с препятствием, в каждом взгляде видел границу. Зейнеп казалась ему словно из другого мира. Приблизиться к ней, поделиться чем-то, преодолеть расстояние между ними – это было игрой, в которой одновременно присутствовали и желание, и страх. У него не было ни смелости, ни уверенности в том, что слова смогут выразить глубину его чувств.
Когда Арда проходил мимо Зейнеп и ощущал лёгкий цветочный аромат, исходящий от неё, даже просто дышать одним с ней воздухом казалось ему достаточным. Эти несколько секунд, проведённые рядом с ней, значили для него больше, чем всё остальное время. И всё же в глубине души он лелеял надежду однажды поговорить с ней. Эта надежда была далёкой, словно несбыточная мечта, но Арда не мог отказаться от неё. Потому что иногда даже крошечный след, оставленный в жизни другого человека, становится всем. Эта маленькая надежда, несмотря на расстояние между ними, сияла как луч света; и, хотя она была слабой и недостижимой, для Арды она была единственной истиной.
Если бы Арда мог отправить Зейнеп сообщение, это, возможно, потребовало бы лишь нескольких секунд смелости. Но эта мимолётная решительность могла бы уничтожить терпение и усилия, стоящие за чувством. Если бы путь к Зейнеп был столь прост, что значило бы само это путешествие? Возможно, это сообщение не устранило бы барьеры между ними, а лишь помешало бы увидеть их истинную глубину.
Чувства, подобно времени, не поддаются измерению скоростью. Они возникают, пустив корни, медленно растут и укореняются во времени. Чувства Арды к Зейнеп были слишком сложны, чтобы выразить их сообщением. Сообщение могло бы дать лёгкий ответ, но могла ли эта лёгкость быть такой же настоящей, как чувства, сформировавшиеся терпением времени?