Второй, и, вероятно, самый ужасный просчет каноника Фонсеки заключался в предположении, что среди огромного количества делегатов, аудиторов, советников, инспекторов и подинспекторов, которые со временем составляли бы запутанный административный аппарат Дома, никогда не окажется ни одного коррумпированного чиновника. Однако история со временем показала, что гораздо сложнее было найти среди тысяч назначенных по знакомству и родственным связям хоть одного полностью честного человека.
Логическим результатом всего этого стало то, что всего несколько лет спустя, когда колонист из Перу, Мексики или Санто-Доминго просил разрешение на создание сахарного завода или разработку серебряной шахты, ему приходилось ждать от шести до десяти лет, чтобы получить необходимое разрешение и соответствующие инструменты.
Поскольку для получения этого разрешения требовалось предварительно раздать бесчисленные взятки и оплатить заранее инструменты, которые выставлялись по завышенным ценам, становится понятно, почему большинство потенциальных «предпринимателей» Нового Света так и не смогли воплотить свои мечты в реальность.
Подобным образом мечты жителей Маргариты теперь оставались дремлющими, пока ныряльщики просто лежали на пляже, наблюдая за неподвижной поверхностью щедрого океана, в глубинах которого скрывались сказочные богатства.
Через три месяца почти полного бездействия на «жемчужных промыслах» дон Эрнандо Педрариас принял решительное решение, соответствующее его характеру и представлениям о справедливости: если рыбаки не хотели добывать жемчуг по-хорошему, они будут вынуждены делать это по-плохому. Для этого он издал указ, согласно которому каждый город, каждое поселение, каждая деревушка и даже каждое ранчо на побережье были обязаны платить налог – и платить его жемчугом. В противном случае, учитывая, что все земли в конечном итоге принадлежали Короне, а Дом Контрактации был, согласно указу, законным управляющим имуществом Короны, нарушители данного налога подлежали выселению из своих поселений.
«Остров вздрогнул от возмущения с одного конца до другого, и даже невозмутимый капитан Санчо Менданья, главнокомандующий крепости Ла Галера, пришел в ярость, клянясь и божась, что в конце концов отрежет уши этому величайшему “ублюдку”, который, казалось, воплощал все пороки проклятого Дома Кастрации». Именно так презрительно называли на Западных Индиях всемогущую организацию, живущую за счет пота и крови стольких страдальцев-колонистов.