Замолчали. Хорошо было вот так сидеть на солнышке и лениво вести ни к чему не обязывающую беседу. Из-за угла дома, неспешно выбрел пёс, черно-белого окраса, с полуобвисшими ушами, такой же неухоженный, как и окружающий пейзаж. Подошел, остановился поодаль, размышляя, что делать дальше, и растянулся на земле, положив голову на лапы. Показалось, что даже вздохнул тяжело, принимая столь непростое решение.
– Москвичи-то здесь каким макаром оказались? – Вопрос был пустой, и оба это понимали. Информация прошла в сводках по району, но, раз приехал, нужно выразить заинтересованность.
– Да идиоты, – лениво отозвался Яков Петрович. – Полезли пещеру исследовать. Приборы у них какие-то.
– Это понятно. Подробности?
– Так в бабе под сто кило будет! Мы её еле из этой ямы вытащили. – Петрович оживился, поджал ноги, заёрзал на лавочке.
– И что?
– Рухнула она на него сверху, когда вылезали. А там камни. Как комара прихлопнула. У обоих черепно-мозговые, несовместимые.
– Тела отправили?
– Нет, в морге ещё.
– Глянуть завтра, что ли.
– Хочешь, погляди. Баба знатная.
Зазвонил мобильник. Пёс поднял голову, настороженно посматривая на поднявшегося Петровича, выуживающего телефон из кармана. Сообразив, что опасность отсутствует, повернулся на бок, вытянул лапы, и потянулся всем телом, широко разевая пасть в зевоте.
– Пошли в контору. Вызывают.
По коридору, мимо обитой железом двери с решётчатым окном, за которой, отвернувшись к стене, оглушительно храпел на нарах задержанный мужик бомжеватого вида, прошли в кабинет. Как и было обещано, в комнате душно и затхло, несмотря на распахнутое окно. Стрекотал факс, выплёвывая бумагу. Парнишка в майке увлечённо что-то разглядывал на мониторе компьютера.
– Дениска, опять игрушки? – дежурно укорил Яков Петрович.
Паренёк, не поднимая головы, быстро поводил руками над клавиатурой и только потом удивлённо вскинул честные голубые глаза.
– Да никогда! Сводку составляю. Факс для вас вон, на столе.
Петрович водрузил на нос очки.
– Ничего интересного. Письмо от геологов. Начальник подстраховывается. А зачем? Либо пиши заяву, либо сиди и не высовывайся, надейся, что пронесёт.
– В чём дело-то?
– В маршрут они должны по двое ходить, строго прописано, а улетел один. На следующий день повезли напарника. Прилетели, обшарили всё вокруг – нет никого, и следов стоянки нет. Вот теперь и строчат письма. А смысл? Контрольный срок выхода из маршрута, – заглянул в листок, – через одиннадцать дней. До этого заяву никто не примет, дураков нет. Ну и сиди тихо, раз не уследил. А уж там как бог даст: либо сам выйдет, либо его уже давно в живых нет. Дениска, ответь им: «Принял к сведению». И подпись, ну, ты умеешь. – Подхватил со спинки стула китель, фуражку с крючка. – Пойдём отсюда! Денис, ты до десяти дежуришь. Этого, – кивнул на дверь, – через два часа выпусти. Должен уже проспаться. Скажешь, чтобы завтра утром ко мне явился.