На преддипломную практику он снова приехал сюда. Подходило время распределения. Учился ни шатко ни валко, с тройки на четвёрку, протирать штаны в госконторе ни малейшего желания не было. Молодой, всё ещё впереди. Договорился с начальством о персональной заявке, прислали, распределился. Зиму прокантовался на камеральных работах, помогая составлять годовой отчёт. И вот, наконец, первый полевой сезон, ради которого и пришёл сюда работать…
Звук приближающегося вертолёта опознал сразу. Был нацелен на ожидание этого звука, на его вычленение из сотни едва различимых, из которых и складывалась утренняя тишина. Окатило тревогой. До этого момента развитие событий могло пойти по разным сценариям. Сейчас их только два: лететь или не лететь.
Гул перешёл в грохот. Вертушка показалась над деревьями, заходила со стороны солнца. В дверях сторожки появился Данилыч, приложил руку козырьком к глазам, прикрываясь от солнца. Возле ног завертелся Цигун, серая лайка с мёртвыми голубыми глазами. Борт шёл на посадку сразу, круг над поляной не закладывал. Чуть завис в нескольких метрах над землёй, понесло сухой лист и сломанные ветки, пришлось отвернуться. Мягко опустился, сперва аккуратно тронул землю передним шасси, потом и остальными. Показалось, на корточки присел. Распахнулась дверца, на землю спрыгнул механик, приставил дюралевую лесенку о трёх ступенях.
Всё стало предельно ясно. Ветром, поднятым лопастями, из головы выдуло сомнения. Лететь! Пусть Данилыч даст радиограмму на базу, что геолог Максим Зотов принял решение вылететь в маршрут в одиночку. Напарник, Юзик Разумовский, не явился в назначенное время на вертолётную площадку. Зотов два дня будет ждать на месте выброса, совершая радиальные маршруты, потом пойдёт основным к точке забора.
Рюкзак – на плечи, спальник, обвязанный брезентовым плащом, – под мышку, вьючник с продуктами – за брезентовые лямки и – к распахнутой дверце вертолёта.
Маршрут, который предстояло преодолеть за две недели, вертушка отмахала минут за сорок. Рекогносцировка с воздуха. Сверялся с аэрофотоснимком и картой, разложенными на соседнем сиденье. От тряски приходилось придерживать рукой – неудобно, раздражало. Маршрут лёгкий, вдоль реки. Понятно, первый самостоятельный.
На обратном пути где-то на середине маршрута подсели на каменистую косу по правому берегу. Спеша и задыхаясь, оттащил вьючник с продуктами вверх по крутому «кореннику». Спрятал под выворотнем, среди устремившихся в небо сосен, забросав мхом и сухими ветками. По-хорошему, надо было взгромоздить повыше, на дерево, но летуны предупредили, чтобы не задерживался, спешат. Пометил место на карте. Ладно, авось за неделю ничего не случится. Если медведь, так он и на дереве всё разворотит.