Сидит, на меня не смотрит, лицо аж покраснело от злости. Не любит, когда перечат. А я внимания не обращаю, приборы из сумок достаю. Гляжу, сдулась, помогать стала.
Да, натворили мы там делов. Порушили всю красоту. Иней со стен соскребли, чтобы виброисточник прилепить, сейсмоприёмники в трещины вогнали, натоптали везде. Холодно, замёрзли до трясучки. Тут и время на исходе, возвращаться пора. Аппаратуру в пещере оставили, написали записку с просьбой: «Не трогать!» – вдруг кто сдуру сунется. И по ёлке-лестнице наверх поползли. Вот уж она попыхтела! А я ничего, мне легко было.
Подходил к концу третий день работ. Пещера уже не казалась сказочной. Привыкли. Обычная пещера, где мы проводили в темноте по шесть часов ежедневно. Уже не вздрагивали, когда из тёмной глубины доносилось протяжное уханье, будто тяжело выдыхал воздух кто-то большой и усталый.
Вчера отработали Снежный Туннель при входе, ничего интересного. Сегодня сунулись в Левую Дыру (названия придумали сами), и всё сразу застопорилось. Дыра круто уходила вниз и постепенно сужалась. Светлане Сергеевне удалось проползти на коленях метра три – и уже не повернуться. Я смог одолеть ещё с десяток метров. Дыра отличалась от туннеля. Здесь отсутствовал иней на стенах, было сыро и приходилось ползти по тонкому слою грязи.
Решили остановиться. Чертыхаясь оттого, что сложно как следует размахнуться молотком, пытался затолкать в трещину сейсмоприёмник. Свет фонаря судорожно метался в замкнутом пространстве, выхватывая из темноты запечатавшую вход расплывшуюся фигуру Эсэс, склонившейся над экраном компьютера.
Отстучали, переставили сейсмоприёмник. Потом переместили виброисточник и ещё пару раз отстучали. Ничего необычного, никаких пустот. Замёрзли, промокли. Настроение стремительно падало, и оба уже не раз про себя подумали, что неплохо бы свернуть работы и возвращаться в Москву.
– Который час? – спросил шёпотом. (Как-то само собой получилось, что в пещере все разговоры велись громким шёпотом.)
– Без четверти четыре, – постукивая зубами, отозвалась Светлана Сергеевна.
Видно было, что замёрзла и хочется ей наружу, на солнце, но сказать первой, что пора возвращаться, гордость не позволяет.
– Ещё один пикет сделать успеем. – Я специально произнёс эту фразу неуверенно, давая ей возможность скомандовать закругляться с работой.