На лице упырей был написан один вопрос, и они спросили в голос:
– И сколько мы спали? – кровососы на своей шкуре знали, что перестройка тела занимает немало времени.
– Неделю. Теперррь вы новорррожденые Марррути. Богиня сочла вас достойными стать жителями Пушляндии! – торжественно сообщил дымчато-голубой барс.
– Мы тебя придушим! – синхронно сообщили вампиры.
Дымчатый кот развел лапами.
– Ладно, идём в город! – скомандовала Эверилд.
Лекс понёс ребенка, три кота бежали рядом, а грозовая обезьяна прыгала по деревьям, которые сами расступались перед ними, уводя в город.
Вот лес закончился, и они оказались на площади, где в центре возвышался храм с белыми колоннами, украшенный резьбой из зелёных листьев, а к двери храма вели мраморные ступеньки. Наверху ярко сверкал огромный купол из золота, а на стенах были изображены обнаженные Марути. Эверилд первая ступила на дорогу, выложенную белыми плитами. Через двести метров, плиты стали алыми, как кровь.
На ступенях храма раскачивалась пожилая женщина с седыми серыми волосами. Вампиры прошли мимо, двигаясь на шум, доносившийся до их чувствительных ушей. Эверилд ступала твердой, повелительной походкой, а Лекс шёл чуть позади с ребёнком на руках. Девочка попросила её отпустить, и Эверилд отрицательно покачала головой. Да и вампир сам понимал, что сейчас не время для любопытства. Шум нарастал, и когда они ступили на алые плиты, то увидели огромную толпу.
– Сжечь предательницу! Сжечь осквернительницу плоти!
– Интересная формулировка. – усмехнулся Лекс.
– Проститутку что ли хотят сжечь?
– Нет. Женщину, посмевшую отдать себя мужчине и заберрременеть.
– Что? – слаженным хором спросили вампиры и превратились в смазанные тени.
Эверилд первая вылетела на место казни и, растолкав толпу, она замерла от удивления: к стволу была прикована молодая Марути с большим животом, а её охраняло около двадцати воительниц с мечами на поясе.
Слева от помоста стояла женщина с белыми волосами, холодным безжалостным взглядом льдисто-голубых глаз, и одета она была в платье жрицы. Вампирша сразу поняла, что эта женщина возглавляет всё это безумие. Служительницу храма охраняло около пятидесяти телохранительниц.
Эверилд смотрела на неё с презрением, но внезапно её отвлек голос, приговоренной к смерти женщины:
– Богиня никогда вас не одарит своей милостью! Вы никогда не испытаете счастья материнства, потому что презираете мужчин и не позволяете им себя касаться. А тех, кого изнасиловали в походе, называете осквернёнными и отправляете на костер. Я вижу, с какой алчностью вы смотрите на чужих детей. И даже ты, Аксима, похитила для себя девочку. – она с вызовом посмотрела на главную, но та никак не отреагировала. – Но лес её не пропустил. Богиня прокляла нас за то, что две тысячи лет назад мы уничтожили всех мужчин своего племени. Нам надоели их жестокие игры! Похотливые взгляды! И богиня прокляла вас!